Черника на снегу - Данилова Анна

– Значит, эта гимнастка сообщила ей что-то такое, чего она не может простить Марку, – пожал плечами Анджан. – Больше того, Рита не может, после того что она узнала, оставаться с Марком. Как если бы, к примеру, она узнала (причем с серьезными доказательствами), что он – серийный убийца или некрофил… Педофил, я не знаю! Что-то страшное, невероятное! Что он – оборотень!

– Вот именно! Или же все-таки речь идет не столько о прошлом Марка – поскольку прошлое есть у всех, и у Риты, между прочим, тоже, – сколько о настоящем… А что, если Марк закрутил с этой Татьяной недавно, потом одумался, бросил ее, вот она и решила ему отомстить, заявить о себе? Словом, захотела испортить ему жизнь. Развалить семью. Вот и Рите она тоже отправила какой-нибудь компромат, причем не простой компромат, а какие-то очень веские, серьезные, повторяю, доказательства его измены. Рита – умная женщина, из-за мелочей она не стала бы бросать Марка, да еще так резко, по телефону… Это что же такое надо было придумать, чтобы вывести ее из равновесия и заставить принять такое убийственное для Марка решение?!

– Фотографии, видеоматериалы, что еще? Но ты меня хоть убей, я никогда не поверю, что Марк способен на измену. Ну не такой он человек. Он очень любит Риту, это все знают… – Борис налил себе еще кофе. – Как тебе паштет?

– Вкуснота! – ответил Левка с набитым ртом. – Я тоже хочу нормальной семейной жизни, паштетов, бутербродов, приготовленных заботливой женой, в своем кармане, а дома – щей и котлет. Я – нормальный мужик! Да только бабы все пошли вокруг какие-то странные. Им все денег подавай. Никому не нужна моя нежная душа и преданное, полное любви сердце.

– Знаешь, а вот я бы на месте моей жены давно бы меня бросил. Представляешь, каждый день по локоть в мертвецах копаюсь. Но мне повезло – моя жена считает, что у меня ужасно интересная работа. Я часто рассказываю ей о том, чем занимаюсь…

– Она у тебя случайно не некрофилка?

– Вроде того. Так что с Марком-то? Что будем делать? Как его спасать?

– Не знаю… Так хочется ему позвонить, расспросить, помочь!

– Да чем ты можешь помочь? Хотя бы найди убийцу Гарашиных. Для начала.

– Ладно, Борис. Давай теперь о них, о покойниках. Что с ними?

– Женщина, Александра Гарашина, молодая, здоровая. Незадолго до смерти имела половой контакт. Но не с мужем, а с кем-то другим. Отравили ее атропином. Или же она отравилась сама. Этого я сказать не могу.

– Знаешь, в таком случае, как этот, то есть сомнительном, всегда находятся такие детали, которые указывают на то, отправился ли человек на тот свет по своей воле или же ему помогли.

– Что ты имеешь в виду?

– Александра Гарашина была домохозяйкой, и в круг ее обязанностей входило много разных домашних дел… Так вот, в день убийства, скорее всего, утром, поставив мариноваться курицу и сварив бульон, она сбрызнула и приготовила, то есть свернула рулонами для глажки явно пересушенное постельное белье, поставила тесто, наконец!

– Интересно, когда же она успела все это сделать, если незадолго до смерти, я повторяю, она была с любовником?

– Думаю, она все приготовила, затем отлучилась из дома, отправилась на свидание, но очень быстро вернулась. В карманах ее мы обнаружили банковский квиток, чек из супермаркета – она за час до смерти купила продукты, кое-какие женские мелочи, что указывает на то, что она явно не собиралась умирать, что она жила будущим! Да, кстати, отделение банка расположено, как и супермаркет, неподалеку от дома, где жили Гарашины, но в банке она была примерно в восемь, а вот в магазин зашла только в половине десятого, думаю, на обратном пути.

– А что она делала в банке?

– Мы выяснили – сняла со своего счета сорок пять тысяч рублей.

– И где они, известно? – оживился Анджан.

– Да, мы нашли их в платяном шкафу, в ящике для белья.

– Значит, не ограбление. Что еще?

– Кроме того, в ее сумочке мы нашли сложенную в несколько раз простынку(!), презервативы и одну-единственную визитку Вениамина Абрамовича Зимина с пометками, сделанными, как выяснилось, ручкой погибшей.

– И кто такой этот Зимин?

– Вот этим-то вопросом я и занимался весь вечер. Выяснилось, что Вениамин Зимин – муж матери Александры Гарашиной, Валентины Суровцевой, который в прошлом был как бы женихом этой самой Александры, но потом влюбился в ее мать и даже женился на ней, хотя и моложе ее, значительно… Пометка на визитке – это подчеркнутый номер как бы нужного, правильного телефона, одного из трех… Собственно, по нему я на него и вышел. Сначала я позвонил этому Вениамину, сказал, что мне надо с ним встретиться, он назвал мне свой адрес, и я приехал – и застал совершеннейшую семейную идиллию. Но речь не об этом. Сообщение о смерти дочери вызвало страшную реакцию у матери. У нее началась самая настоящая истерика. Она буквально волосы на голове рвала. Нестарая еще женщина, очень привлекательная, и до моего прихода выглядевшая вполне счастливой. Пока мы с Вениамином отпаивали ее успокоительными каплями, он успел сообщить мне, что у них в семье в свое время произошла драма. Что прежде он встречался с Сашей, словом, он рассказал мне все то, что я тебе уже сообщил. И мать все эти годы чувствовала свою вину перед дочерью за то, что увела у нее жениха. Лет пять они с ней практически не встречались, не поддерживали отношений, несмотря на то что Саша вышла замуж за Гарашина и с ним тоже была вроде бы счастлива.