Персиковый мед Матильды - Данилова Анна

Лена открыла дверь и впустила подругу. Они обнялись, как очень близкие люди.

– Тебе кофе или чаю?

– Кофе.

Ольга, привлекательного вида кареглазая блондинка с пышными формами и нежным лицом, нахмурила брови, глядя на Лену, свою противоположность – белокожую брюнетку с пухлыми красными губами и ярко-голубыми глазами.

– У тебя снова неважный вид. Не спала? Все о Кате думала?

– Думала.

– Опять чувство вины?

– Да, – Лена опустила голову. На эту тему было сказано слишком много, но тем не менее ей постоянно требовались советы или просто участие Ольги, ее желание выслушать Лену в очередной раз, посочувствовать и, главное, чтобы Оля произнесла те слова, которые Лена хотела бы услышать: что Лена ни в чем не виновата и все, что произошло с ее дочерью, – течение самой жизни, и в данной ситуации ничего от Лены не зависело. Больше того: замужество Кати было единственно верным решением.

– Послушай, подруга. – Ольга прошла за Леной в кухню, села на свое любимое место возле окна, придвинула большую хрустальную пепельницу: – Ты знаешь, в моей жизни было тоже много разного. И мне пришлось обращаться к психологам. Так вот, повторяю снова и снова: чувство вины – самое худшее, что может случиться в твоей ситуации. Тебе следует избавиться от него во что бы то ни стало. Чувство вины губит человека, превращает его в раба собственной глупости. Перед кем ты виновата? Уж не перед своей ли дочерью?

– Тебе с молоком или без? – упавшим голосом спросила Лена, разливая по чашкам кофе.

– С молоком, ты же знаешь. И сахара – одну ложку.

– Да, перед дочерью.

– А разве не твоя дочка Катя, еще учась в школе, связалась с этим самым… Львом Иосифовичем, чтоб ему пусто было? Разве это не она виновата в том, что скрыла от тебя эту связь, что она, еще школьница, позволила себе? Что перешагнула ту грань, за которой…

– Оля, все так. Да, она скрыла от меня, что у нее роман с учителем истории. Но ты же знаешь, какая Катя впечатлительная девочка. Она встречалась с Львом Иосифовичем потому, что была страстно влюблена. Мы с тобой уже это обсуждали. В ее тогдашнем возрасте чувства наиболее яркие, свежие. И наслаждение, которое она получала, встречаясь с этим мужчиной, вернее, память об этом наслаждении останется с нею на всю жизнь. Она была счастлива, а за счастье, как тебе известно, надо платить. Согласись, она расплатилась сполна. Я же заставила ее сделать аборт. И неизвестно еще, чем все это кончится.

– Она, слава богу, забеременела, так что бесплодием тут и не пахнет. Значит, так, подружка. Давай начнем рассуждать с самого начала, и тогда, быть может, ты поймешь: твоей вины в том, что твоя дочка вышла замуж, можно сказать, за первого встречного, нет.

– Хорошо. Только постарайся не сделать мне очень больно.

– Уж лучше сначала сделать больно, чтобы помочь тебе понять главное – ты ни в чем не виновата. Значит, так. Твоя дочь стала любовницей сорокалетнего мужика. Забеременела от него. Испугалась и рассказала тебе об этом, не зная, что ей делать. Эта свинья, этот учитель, хоть и предложил жениться на ней, но всем, по-моему, было ясно, что их отношения ни к чему хорошему не приведут. Да и рожать Кате, десятикласснице, тоже было ни к чему, ей требовалось школу закончить, прийти в себя. Думаю, внушение, которое вы с Борисом ей сделали, после чего она и сама пришла к выводу, что Лев Иосифович ей не пара, оказалось полезным. Она разорвала отношения с ним, перешла в другую школу, сделала аборт, и на этом история закончилась.

– Закончилась? – Лена уронила ложку с сахаром и посмотрела на Ольгу широко раскрытыми глазами. – Оля!

– Ну, наступила депрессия. Да, ей пришлось несладко. Но для ее возраста она еще легко отделалась. Полежала пару недель в нервной клинике, потом пошла на поправку. Вы, как родители, сделали для нее все возможное, чтобы она окончательно выздоровела, вернулась к занятиям, закончила наконец школу. Итак, это тяжелое испытание вы выдержали. Все трое. Теперь что?

– Я плохо воспитала свою дочь. Я ей слишком многое позволяла, мы с Борисом были чересчур мягки с ней, все прощали, ни в чем не отказывали, оправдывали все ее поступки.

– И все равно твоя дочь – ангел. Даже несмотря на все то, что с ней произошло. Знаешь, я всегда на стороне тех, кто хорошо учится, откровенен со своими родителями, кто адекватен, понимаешь? А с твоей Катей всегда можно договориться.

– Ты – удивительная, – грустно улыбнулась Лена. – Так говорить о Катьке, когда та натворила столько бед, совершила столько ошибок!