Самый близкий демон - Данилова Анна

В кухню вошел «Миша номер два» с большими пакетами в руках.

– Вот принимайте… Здесь – хлеб, а в этом пакете – помидоры…

…На кладбище было солнечно, в кустах сирени пели птицы, которые словно недоумевали, глядя с веток на похоронную процессию, – почему это все люди в черном, словно стая гигантских ворон? Какой-то маленький человек в костюме сказал несколько слов о покойном, потом гроб как-то быстро опустили, присыпали землей. Ксения Илларионовна, широко раскрыв глаза, смотрела, как «Миша номер два» поддерживает под локоток безутешную, без единой слезинки на щеке вдовушку. Не выдержала, подошла к Рите:

– Маргарита, кто этот хлыщ? Я впервые его вижу… К Нате обращаться с этим вопросом я не решилась, все-таки такой день…

– Понятия не имею, – солгала Рита. – Я бы тоже хотела знать. Думаю, это кто-то с ее работы.

– Он явно младше ее… Поматросит и бросит. Ну надо же! Не успела мужа в землю зарыть, как собирается снова это ярмо на себя повесить… Ты посмотри только, как он пожирает ее глазами!.. А она тоже хороша – надела на себя это платье, грудь того и гляди вывалится… Нет, у этой парочки явно не похоронное настроение…

– Мама, да успокойся ты. Я бы на твоем месте радовалась, что она не бьется в истерике, не рыдает…

– Ладно, детка, поехали… – вздохнула Ксения Илларионовна с задумчивым видом. – Надеюсь, что там уже все убрали, помыли полы, накрыли столы… У Наты золотые соседи… А у меня, представляешь, что ночью случилось? Ты же знаешь мою соседку, Аллочку?! Она снова напилась и выбросилась из окна… Уже в третий раз! Но у нас под окнами деревья, вишни, рябина… Словом, она вся ободралась и упала, даже ничего себе не сломав… И все почему – потому что пьяная вдрызг…Ох, Ритуля, если бы ты только знала, как же мне надоели эти ночные концерты, эти пьянки…

Рита нашла Перевалова все в том же кафе. Увидев ее, он, как ей показалось, вздохнул с облегчением:

– Ритуля, как же я рад, что дождался тебя! Садись, уж теперь ты точно не отвертишься от семги…

– Я не откажусь, тем более что с поминок сбежала… Там и так народу – не протолкнуться… Мой зять хоть и был сволочью…

– Рита!

– Говорю чистую правду, но друзей и подружек у него, оказывается, было предостаточно… Тем более мама испекла такие пироги… А водки – целый ящик. Леня, что у тебя случилось? Я целый день думаю о тебе…

– Знаешь, ничего особенного не случилось, просто я себе места не нахожу. Милочка, принеси нам семгу, ветчинки и вина… Рита, ты какое будешь – красное или белое?

– Минеральной… Хотя подожди, лучше вина, красного… Мой зять отравился минералкой… Мне потребуется время, чтобы прийти в себя…

– Вы, люди творчества, такие впечатлительные! Сейчас жара, и каждый второй пьет минеральную воду… Так вот, Рита. Слушай, какое у тебя упругое, свежее, розовое имя…

– Леня… что произошло?

– Ладно. Слушай. Я вот что подумал. Кровь на рукавах куртки… Серьезная улика, ты не находишь?

– Уже не нахожу.

– Вот и я об этом же. Я рассуждал следующим образом. Вот если бы я, к примеру, решил убить Виолетту… Разве я остался бы в этой куртке? Разве не постарался бы от нее избавиться? Я и Лидии Григорьевне об этом сказал. Но она уперлась – Валера убил, и точка. Обычное заблуждение тещи, которая терпеть не может своего зятя…

– Вот и моя мать тоже терпеть не могла Генса, мужа моей сестры, которого мы только что схоронили. Она так откровенно это выказывала, что мы с сестрой чуть было не подумали, будто это она отравила его… А оказалось, что он сам принял яд, когда узнал, что тяжело болен…

– Рита, какая же я свинья! Ты только что с похорон, а я даже ни о чем тебя не расспрашиваю… Словно мы только и делаем каждый день, что кого-нибудь хороним…

– Да ладно, Леня, у тебя сейчас такое горе…

– Знаешь, о чем я подумал? Что рано или поздно Виолетта согласилась бы стать моей женой. Все к этому шло… Она стала еще больше доверять мне и даже позволяла иногда поцеловать себя… Я понимал, конечно, что она это делает из жалости ко мне, но вполне возможно, что ей требовалась мужская ласка… Да, я знаю, о чем ты сейчас подумала: что я – самонадеянный дурак…

– Леня!

– Но я на самом деле не чувствую свои годы. И я так много мог бы дать этой девочке… Я приглашал ее во Францию, знал, что она ужасно хочет туда, но не может из-за мужа… Даже если бы я все оплатил… Крупин никогда не отпустил бы ее одну…

– Леня, я вот все слушаю про эту Виолетту и не понимаю: она что, была… как бы это помягче выразиться… не в себе? У нее что, и радостей никаких не было? Желаний? Она просто сохла от ревности, и все? Но у нее ведь была дочь…