Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс

Все это я высказала Маркинсону с Бэнксом.

Они выразили опасение, что в глазах всех присутствовавших в зале суда разыгравшаяся сцена лишь навредила Питеру, и предупредили, что газеты подадут все в самом невыгодном для нас свете. Даже Маркинсон вопреки своему обыкновению не стал похлопывать меня по плечу.

И тут Коннер Бэнкс задал вопрос, который меня огорошил.

— Не знаете, никто из членов семьи Мередит не угрожал возбудить против Питера гражданский иск по обвинению в насильственной смерти?

Я была ошарашена.

— Нет, — ответила я немедленно, потом поправилась: — Во всяком случае, Питер никогда ни о чем таком мне не рассказывал.

— Наверное, мои слова покажутся вам циничными, — сказал он. — Возможно, Филипом Мередитом движет жажда того, что он считает справедливостью, но не исключено, что он просто хочет вытянуть из Питера денег. А возможно, и то и другое. Он прекрасно понимает, что Питеру сейчас для полного счастья не хватает только еще одного судебного процесса параллельно с судом по обвинению в убийстве.

Когда Питера выпустили, Маркинсон и Бэнкс коротко переговорили с ним, прежде чем возвращаться в Нью-Йорк. Они посоветовали ему попытаться отдохнуть и восстановить силы и сказали, что приедут к нам домой завтра днем.

Я взяла Питера за руку и обнаружила на запястье у него электронный браслет. Мы прошли по длинному коридору и вышли на улицу, к машине. Я наивно полагала, что, когда мы выберемся из здания суда, никакие журналисты не будут поджидать нас у входа. Разумеется, я заблуждалась. Их там были толпы. Интересно, это те же самые люди, которые фотографировали Питера утром, когда его привезли в тюрьму, или свежее подкрепление?

Нас обоих немедленно засыпали вопросами:

— Мистер Кэррингтон, вы можете что-нибудь сказать о…

— Кей, вы знакомы с…

Винсент уже стоял у машины, придерживая дверцу. Мы юркнули на заднее сиденье, проигнорировав вопросы. Когда толпа репортеров осталась позади, мы с Питером обнялись. За всю дорогу до дома мы с ним едва ли обменялись парой слов.

Питер отправился прямиком на второй этаж. Я без слов поняла, что он хочет принять душ и переодеться. Уверена, после целого дня, проведенного в тюрьме, он испытывал физическую потребность отмыться дочиста.

Винсент оставался у нас на ужин. Заявив, что ему нужно сделать несколько деловых звонков, он удалился в свой кабинет в дальнем конце дома.

Я направилась в кухню. Ничто, казалось бы, не способно было сейчас поднять мне настроение, однако аппетитный запах тушеного мяса, булькающего на плите, вызвал у меня неподдельную радость, хотя бы только потому, что это было любимое блюдо Питера. Он сам как-то раз сказал мне об этом. Я испытала горячий прилив благодарности к Джейн Барр — она вспомнила это и приготовила на ужин.

В кухне Гэри Барр смотрел телевизор. Он выключил его, как только увидел меня, но оказался недостаточно проворен. Я успела увидеть, что показывали Филипа Мередита — он давал интервью. На миг меня одолело искушение послушать, что он говорит, но я быстро передумала. На сегодня я наслушалась от него достаточно.

— Куда подать коктейли, миссис Кэррингтон? — спросил Гэри.

Я чуть не забыла, что пригласила на ужин еще и Элейн с Ричардом.

— Пожалуй, в маленькую гостиную.

Мы с Элейн не договорились на определенное время по той простой причине, что не знали, когда Питер окажется дома, но в те несколько раз, когда я ужинала в этом доме еще до нашей с Питером свадьбы, коктейли всегда подавали около семи.

Я поспешила наверх принять душ и переодеться. Питер закрыл дверь, ведущую из гостиной в свою комнату, и я мимолетно удивилась этому, потом решила, что он, наверное, решил ненадолго прилечь. Было уже поздно, но я все равно вымыла голову. Собственное отражение в зеркале показалось мне бледным и усталым, поэтому пришлось пустить в ход содержимое косметички: я нанесла тени для век, подкрасила ресницы, слегка тронула скулы румянами, а губы — блеском. Питер любит, когда я ношу волосы распущенными, поэтому я решила не собирать их в хвост. Мне подумалось, что черные бархатные брюки с шелковой блузкой будут смотреться чересчур празднично, хотя на самом деле праздновать нам было нечего.

За все то время, пока я красилась и одевалась, из спальни Питера не донеслось ни единого звука. Решив, что он, наверное, заснул, я прошла через гостиную, тихонько приоткрыла дверь в его комнату и ахнула от неожиданности при виде Питера, стоящего рядом с кроватью с выражением крайнего недоумения на лице. Взгляд его был устремлен на открытый чемодан.