Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс

— Я знаю. Это была бы пустая трата денег налогоплательщиков, — согласилась Краузе. — И потом, все равно мы ничего там не найдем. Я сейчас как раз просматривала то, что было изъято во время обыска особняка и дома мачехи Кэррингтона. Результата ноль. Впрочем, едва ли кто-то всерьез ожидал найти там что-то двадцать два года спустя. Если у Питера Кэррингтона хватило ума избавиться от своей сорочки сразу же после того, как он убил Сьюзен, скорее всего, больше ему беспокоиться было не о чем.

— Я бы сказал, если бы там что-нибудь было, мы нашли бы это еще во время первого обыска, — пожал плечами Моран.

— Единственный момент, который показался мне любопытным. Вот, взгляни-ка.

Краузе передала Морану лист бумаги. Это был эскиз ландшафтного проекта.

Морган внимательно его изучил.

— А что с ним не так?

— Он лежал в ящике с другими бумагами в комнате на последнем этаже особняка. Видимо, со временем часть помещений превратили в подобие чердака, куда сваливают всякий скарб, который недосуг разбирать. Ребята сказали, там у них столько добра, что хватило бы обставить целый дом — и диваны с креслами и коврами, и фарфор с серебром, и картины с прочими безделушками, и даже фамильная переписка аж девятнадцатого века.

— Наверное, они никогда не слышали ни о гаражных распродажах, ни об интернет-аукционах, — отозвался Моран. — Погодите-ка, я понял, что это. Это чертеж неогороженного участка поместья Кэррингтонов, того самого, где нашли труп девушки, только на нем отмечены какие-то посадки.

— Правильно. Это копия оригинального эскиза.

— И что с ним не так?

— А вы взгляните на подпись в углу.

Моран поднес лист к настольной лампе.

— Джонатан Лэнсинг! Точно, он же работал там садовником, а потом, вскоре после исчезновения Сьюзен Олторп, утопился в Гудзоне. Отец нынешней миссис Кэррингтон.

— Он самый. Через несколько недель после того, как Сьюзен исчезла, Кэррингтоны его уволили, и он, по всей видимости, покончил с собой. Я говорю «по всей видимости», потому что его труп так и не нашли.

Морган изумленно взглянул на начальницу.

— Вы хотите сказать, что между ним и Сьюзен Олторп есть какая-то связь?

— Нет, я не хочу этого сказать. Мы знаем, кто ее убил. Меня настораживает, что это Лэнсинг предложил передвинуть живую изгородь на пятьдесят футов в сторону от дороги. Судя по этому эскизу, он не собирался оставлять участок между изгородью и дорогой незадействованным. Похоже, он намеревался высадить на этом месте многолетние растения.

— А потом его уволили, и максимум, на что хватило членов семьи, это засеять то место травой, — подхватил Моран.

— Вот именно, — согласилась Барбара Краузе. Она убрала эскиз обратно в папку. — Не знаю, — произнесла она, обращаясь скорее к себе самой, чем к Морану. — Просто не знаю…

33

Во вторник утром, на следующий день после того, как Питеру Кэррингтону было предъявлено обвинение, Филип Мередит сел в поезд Филадельфия — Нью-Йорк. Он подозревал, что его фотографии уже появились на первых полосах всех таблоидов, поэтому на всякий случай надел темные очки. Ему не хотелось, чтобы посторонние люди узнавали его и приставали с разговорами. И в чужом сочувствии он тоже не нуждался. С Питером Кэррингтоном он не общался со дня похорон своей сестры и в суд явился исключительно ради удовольствия увидеть бывшего зятя в наручниках на скамье подсудимых. Собственная вспышка стала для него такой же неожиданностью, как и для всех присутствовавших в зале суда.

Но теперь, когда это случилось, он не намерен был открещиваться от своих слов. Если Николас Греко смог найти главную свидетельницу по делу Олторп, может быть, ему удастся отыскать какие-нибудь улики, которые позволят доказать, что и Грейс тоже была убита.

Он сошел с поезда на станции Пенсильванский вокзал на перекрестке 33-й улицы и Седьмой авеню и с удовольствием прогулялся бы до офиса Греко, который располагался на Мэдисон-авеню между 48-й и 49-й улицами, пешком, но из-за проливного дождя вынужден был пойти на остановку такси. В такую погоду в памяти у него всегда всплывал день похорон Грейс. Конечно, тогда не было холодно, потому что она погибла в начале сентября, но тоже шел дождь. Теперь она покоилась на семейном участке Кэррингтонов на кладбище Врата Рая в Уэстчестере. Это, кстати, было еще одно его желание — перенести ее прах домой, в Филадельфию. Она должна лежать рядом с людьми, которые любили ее, с родителями и родителями родителей.