Хроники Розмари - Данилова Анна

– Да не то чтобы храбрая… просто она отлично знала, что квартира пустая – сосед давно живет в Африке…

– Глупости все это… Я уверена, что это она и сдавала эту квартиру.

Аникеев от удивления уронил чайную ложку.

– Как это – сдавала?

– Понимаете, все очень просто. Вот вы, к примеру, соседка. Обыкновенная пожилая женщина, живущая на пенсию. Ваш сосед уехал в Африку, квартиру никому не сдал. Возможно, перед тем как уехать, он жил спокойно себе в Москве, общался с этой соседкой, как общаются все соседи. Допускаю, что он оставлял ей ключи от квартиры, к примеру, когда куда-нибудь уезжал, чтобы женщина поливала цветы или просто так, на всякий пожарный, так сказать, случай… Вы так смотрите на меня, словно я несу бред. А вы дослушайте до конца. Я ведь придумываю все это на ходу… Далее. Вы, соседка, узнаете, что ваш сосед на несколько лет уезжает в Африку. А его ключи пока еще висят у вас в прихожей на гвоздике…

– Почему именно на гвоздике? – Аникеев смеялся одними глазами. Но ему все равно доставляло удовольствие слушать Дину. Надо же, какая бурная фантазия у девчонки!

– Не смешно. Словом, она заказывает копии ключей. Сосед уезжает в Африку, а соседка потихоньку сдает его квартиру. Пусть она делает это редко, но все равно… Я уверена, что никто из родственников Неудачиной не знаком с хозяином квартиры… И знаете почему? Да потому, что эта квартира должна быть для убийцы, планирующего убийство, – нейтральной!

– Значит, соседка просто испугалась, когда услышала звуки? И не потому, что удивилась, зная, что там никого не должно было быть. А именно потому, что она сама сдала эту квартиру Неудачиной и как бы несла ответственность за это…

– Вот именно!

Чагин закурил. Он вообще сидел молча и только слушал.

– Предполагаешь, – Аникеев и не заметил, как стал обращаться к Дине на «ты», – что Неудачину убил ее любовник?

– Ну не брат же, не сват… Во всяком случае, ее убил мужчина, а в каких отношениях они были, откуда мне знать, я всего лишь предполагаю. Но только из-за любви, страсти женщина готова на все. Она потеряла голову, раз решила обратиться к Чагину, который ей вообще никто, за деньгами. Сочинила дурацкую историю про болезнь Розмари…

Она осеклась и бросила осторожный взгляд на Чагина. Но тот никак не прореагировал на ее слова.

– Так что – ищите мужчину! Понимаете, поскольку я оказалась втянутой в эту историю, пусть и косвенно, мне бы хотелось, чтобы все поскорее выяснилось и убийцу нашли… Но согласитесь: пятьдесят тысяч долларов – вполне подходящий мотив для убийства. Все сходится.

– У тебя, Дина, ясная голова, и ты вполне логично рассуждаешь. Но раз ты такая… с фантазией, тогда, может, ответишь мне на один вопрос, который не дает мне покоя?

– Какой еще вопрос? – Брови ее нахмурились. Аникеев подумал: Чагину повезло, что он встретил такую девушку. И красивая, и честная. Просто уникум какой-то!

– Вот представь. Ты – Неудачина.

– Ничего себе…

– Вот ты входишь в квартиру. На тебе – куртка, берет, шарф, перчатки. Ты, разумеется, обута. На дворе – зима. Твои действия? С чего ты начнешь раздеваться, разуваться…

– Понятно. Я захожу, кладу пакет, если он, конечно, есть, вместе с сумкой на полку или на стул, не знаю, что там еще в передней. Снимаю перчатки, берет… или сначала берет, потом перчатки… нет, все же сначала перчатки, а потом уже берет, затем снимаю сапоги, расстегиваю куртку…

– Дело в том, что она была в перчатках. Без сапог, но в берете, куртке и, главное, повторяю, в перчатках. Почему она не сняла перчатки?

– Знаете, а ведь это очень сложный вопрос, – неожиданно сказала Дина. – Это на первый взгляд может показаться, что перчатки на трупе – мелочь. На самом деле все не случайно… Обещаю вам, что подумаю об этом хорошенько. А когда придумаю – позвоню.

Она говорила об этом настолько серьезно, что Аникеев в который раз был удивлен, потрясен этой необычной девушкой. И она с такими мозгами – в прислугах? Не может быть!

Он вежливо поблагодарил молодых людей за помощь, взяв с них слово без его ведома никуда не отлучаться. Больше того, они решили, что для пользы дела им полезно побывать на похоронах Алевтины, понаблюдать за мужчинами, которые придут попрощаться с молодой женщиной, возможно, со своей любовницей.

Расставшись с Чагиным и его интересной спутницей, Аникеев в прекрасном расположении духа позвонил домой, жене Наде. Номер не отвечал. Борис вдруг подумал о том, как же он все-таки зависит от своей жены, от женщины, к которой успел так привязаться и которую любит, оказывается, больше жизни. Она не отвечает на звонок, а он уже и места себе не находит… Он заказал грибную лапшу и отбивную и перезвонил Наде через четверть часа. На этот раз она отозвалась. Но голос у нее был какой-то тихий, слабый. Она сказала, что была в поликлинике, на приеме у врача-гинеколога. «Знаешь, милый, кажется, мне не придется долго заниматься танцами… У нас будет ребенок…» И замерла, затихла, словно в ожидании приговора. Аникеев и сам онемел, его горло окаменело, стало трудно дышать. Огромное теплое счастье потоком хлынуло в грудь, а глаза увлажнились.