Оборотная сторона полуночи - Шелдон Сидни

– Вы уверены, что не хотите сразу поехать в Этрата? – спросил генерал.

– Нет, честное слово, сейчас все пройдет, – ответила Ноэль.

Хозяин ресторанчика повел их к угловому столику. Ноэль усадили на стул.

– Вам очень больно? – спросил генерал.

– Немножко, – ответила Ноэль, положив руку на его пальцы. – Не беспокойтесь. Это никак не отразится на моем поведении в Этрата. Мы чудесно проведем выходные, Ганс.

Когда Ноэль и генерал Шайдер сидели в кафе, полковник Мюллер вместе с двумя подручными на полной скорости мчался по улицам Гавра. Разбуженный посреди ночи глава местной полиции уже ждал гестаповцев у входа в полицейское управление.

– Один из жандармов обнаружил машину генерала, – доложил он. – Сейчас она стоит в районе порта.

Полковник Мюллер самодовольно улыбнулся.

– Везите меня туда, – приказал он.

Через пять минут автомобиль, в котором сидели гестаповцы и глава полиции, подкатил к причалу. Они вышли из машины и окружили лимузин Шайдера. В это время генерал, Ноэль и шофер покидали бистро. Шофер первым заметил, что вокруг лимузина собрались какие-то люди. Он поспешил к ним.

– Что случилось? – спросила Ноэль и тут же издалека по фигуре узнала полковника Мюллера. У нее мороз пошел по коже.

– Не имею представления, – ответил Шайдер и быстро направился к своей машине. Прихрамывая, Ноэль едва поспевала за ним.

– Что вы здесь делаете? – подойдя к лимузину, спросил генерал Мюллера.

– Сожалею, что помешал вашему отдыху, – довольно грубо ответил полковник. – Мне бы хотелось взглянуть на содержимое багажника вашей машины.

– Там только наши вещи.

Ноэль тоже подошла к мужчинам. Она заметила, что автопогрузчик уже уехал. Генерал и гестаповцы уставились друг на друга.

– Я вынужден настаивать, генерал. У меня есть все основания полагать, что в багажнике скрывается один из злейших врагов третьего рейха, находящийся в розыске, что ваша гостья – его сообщница.

Генерал Шайдер бросил долгий и пристальный взгляд на полковника, а затем подозрительно посмотрел на Ноэль.

– Не понимаю, о чем он говорит, – твердо заявила она.

Генерал перевел глаза на ее лодыжку и тут же принял решение, приказав шоферу:

– Откройте багажник!

– Слушаюсь, господин генерал!

Внимание присутствовавших было приковано к багажнику. Шофер взялся за ручку и повернул ее. Ноэль почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Крышка медленно поползла вверх и наконец полностью открылась. Багажник был пуст.

– Кто-то украл наш багаж! – воскликнул шофер.

Полковник Мюллер побагровел от ярости:

– Он сбежал!

– Кто сбежал? – потребовал ответа генерал.

– Таракан! – брызжа слюной, ответил полковник Мюллер. – Еврей по имени Исраэль Кац! Его тайно вывезли из Парижа в багажнике этой машины.

– Это невозможно, – возразил генерал Шайдер. – Багажник был наглухо закрыт и заперт. Человек бы там задохнулся.

С минуту полковник Мюллер изучал багажник, а затем приказал одному из своих подручных:

– Залезайте внутрь.

– Слушаюсь, господин полковник.

Он покорно пополз в багажник. Полковник Мюллер захлопнул крышку и засек время. Четыре минуты все молча стояли и ждали. Каждый погрузился в свои мысли. Эти несколько минут показались Ноэль вечностью. Наконец полковник Мюллер открыл багажник. Сидевший там гестаповец потерял сознание. Генерал Шайдер повернулся к Мюллеру. Лицо генерала выражало бесконечное презрение.

– Если кто-то и прокатился в этом багажнике, – заметил Шайдер, – то из него вынули уже труп. Могу я еще что-нибудь сделать для вас, полковник?

Едва подавляя ярость и отчаяние, гестаповский офицер отрицательно покачал головой. Шайдер обратился к шоферу:

– Поехали.

Генерал помог Ноэль сесть в машину, и они отправились в Этрата.

Полковник Мюллер немедленно организовал в порту поиски беглеца. Таракана и след простыл. Еще ночью его взял на борт сухогруз, отплывший в Кейптаун, и теперь он был уже далеко в море. Через несколько дней в столе находок парижского вокзала Гар дю Нор нашелся пропавший из лимузина багаж.

Что же касается Ноэль и генерала Шайдера, то, проведя выходные в Этрата, они в понедельник вечером вернулись в Париж, и Ноэль успела попасть в театр к началу вечернего спектакля, в котором играла главную роль.

Вашингтон, 1941 – 1944 годы

Кэтрин оставила работу у Уильяма Фрэзера на следующее утро после того, как вышла замуж за Ларри. В день ее возвращения в Вашингтон Фрэзер попросил ее пообедать с ним. Он выглядел совсем разбитым, и на душе у него было пусто. Он как-то сразу постарел. Однако Кэтрин больше не испытывала к нему никаких чувств, кроме жалости. Перед ней сидел высокий, симпатичный, но теперь уже чужой человек. Она чувствовала к нему расположение, но ей казалось невероятным, что она когда-то собиралась выйти за него замуж. Фрэзер вяло улыбнулся ей.

– Итак, ты стала замужней женщиной, – сказал он.

– Самой замужней женщиной в мире.

– Все произошло так внезапно. Меня... меня даже лишили шанса стать его соперником.

– У меня самой не было шанса, – честно призналась Кэтрин. – Просто так получилось.

– Да, Ларри – подходящий парень.

– Согласна.

– Кэтрин, – неуверенно начал Фрэзер, – ты ведь, в сущности, ничего о Ларри не знаешь, верно?

Кэтрин почувствовала напряжение во всем теле.

– Я знаю, что люблю его, Билл, – ответила она, не повышая голоса, – и уверена, что он любит меня. Для начала неплохо, так?

Он нахмурился и замолчал, все еще борясь с собой.

– Кэтрин...

– Что?

– Будь осторожна.

– Чего же мне бояться?

Фрэзер заговорил медленно, тщательно взвешивая каждую фразу. Он понимал, что одно необдуманное слово может оказаться для него роковым.

– Ларри не такой, как все.

– Какой же он? – спросила Кэтрин.

– Я хочу сказать, что он сильно отличается от других мужчин.

Тут он заметил, как изменилось выражение ее лица.

– О черт! – воскликнул он. – Не обращай на меня внимания.

Фрэзер жалко улыбнулся.

Кэтрин нежно взяла его за руку.

– Я никогда не забуду тебя, Билл. Надеюсь, мы останемся друзьями.

– Я тоже на это надеюсь, – заметил Фрэзер. – Ты окончательно решила уйти с работы?

– Ларри хочет, чтобы я уволилась. Он старомоден. По его мнению, мужья должны сами содержать своих жен.

– Если когда-нибудь передумаешь, – сказал Билл, – дай мне знать.

Затем, сидя за столом, они обсуждали служебные дела и прикидывали, кто бы мог занять место Кэтрин. Она понимала, что ей будет очень не хватать Билла Фрэзера. Кэтрин полагала, что мужчина, лишивший женщину невинности, всегда занимает особое место в ее жизни. Однако и без этого Билл многое для нее значил. Он был близким ей человеком и прекрасным другом. Кэтрин встревожило его отношение к Ларри. Билл словно собирался предупредить ее о чем-то, но передумал, потому что боялся нарушить ее счастье. Билл Фрэзер не был ни мелкой личностью, ни ревнивцем. Он на самом деле желал ей счастья. И все-таки Кэтрин не покидала уверенность, что он хотел ей что-то сообщить. Где-то в глубине души у нее было дурное предчувствие. Тем не менее, когда через час она встретилась с Ларри и он улыбнулся ей, она забыла обо всем и была счастлива, что вышла замуж за прекрасного, жизнерадостного человека.

Ни с кем Кэтрин не было так весело, как с Ларри. Каждый день превращался в своеобразное приключение, праздник. Каждую субботу они выезжали за город, устраивались в гостинице и посещали все сельские ярмарки. Они побывали в Лейк-Плэсиде, где спускались на санях с крутого ледяного склона, и в Монтоке, где ловили рыбу и катались на лодке. Кэтрин страшно боялась воды, потому что так и не научилась плавать, но Ларри убедил ее не думать об этом. Ведь с ним она могла чувствовать себя спокойно.

Ларри относился к ней с любовью и вниманием и совсем не замечал, что от него без ума другие женщины. Судя по всему, его интересовала только Кэтрин. Однажды во время их медового месяца в одном из антикварных магазинов Ларри обратил внимание на серебряную фигурку птицы, которая так понравилась Кэтрин, что он подарил ей похожую, но из хрусталя. Этот подарок положил начало будущей коллекции Кэтрин. В субботу вечером они отправились в Мэриленд отпраздновать трехмесячный срок их супружества и пообедали в ресторанчике, где побывали перед женитьбой.

На следующий день, в воскресенье, 7 декабря, японцы напали на Перл-Харбор.

В понедельник в тринадцать часов тридцать две минуты, менее чем через сутки после японского нападения, Соединенные Штаты объявили войну Японии. В это время Ларри находился на военно-воздушной базе Эндрюс. Кэтрин стало невмоготу сидеть одной в квартире. Она взяла такси и поехала к зданию Капитолия посмотреть, что же там происходит. Группы напиравших друг на друга людей старались протиснуться поближе к десяти – двенадцати портативным радиоприемникам, разбросанным в толпе, собравшейся на тротуарах. Кэтрин вдруг заметила, что к Капитолию подъезжает лимузин президента, сопровождаемый вереницей других автомобилей, и останавливается у южного входа в здание. Кэтрин стояла не так далеко и наблюдала, как из лимузина с помощью двух охранников вылез президент Рузвельт. Десятки полицейских бдительно следили за толпой и были готовы к любым неожиданностям. Кэтрин показалось, что большинство было настроено агрессивно, напоминая толпу линчевателей, которым не терпелось приступить к делу.