Страна кривого зазеркалья - Данилова Анна

И тут снова пришли они. Сначала она. Она села на подоконник, свесив свои красивые голые ноги, и, не глядя даже в его сторону, принялась подпиливать ногти.

– Коля, вот скажи мне, пожалуйста, зачем ты это сделал?

Она всегда начинала их участившиеся встречи этим вопросом. И, как всегда, не смотрела на него. Возможно, у нее не было глаз, раз она не смотрела на него. Или же это он боялся увидеть ее пустые глазницы? Ведь от нее за эти четыре года уже ничего не осталось, все истлело. Разве что волосы остались, такие же рыжие, только теперь перемешанные с землей и червями. Ее звали Валентиной, она была его любовницей. Он ее любил, она его не любила. Обычная формула подобных интимных отношений. Она дарила ему наслаждение, а он ей – деньги. Жена ни о чем не подозревала, а если и догадывалась, то, стараясь сохранить семью, и вида не подавала… А ему нравилась такая жизнь. Она была совсем не похожа на ту прежнюю, которую он вел до встречи с этой обворожительной женщиной. Ему нравилось, что Валя не имела никакого отношения к его банку, где он работал заместителем управляющего, что у них не было общих знакомых, что она наконец сама подцепила его прямо в аптеке, куда он заглянул однажды, чтобы купить горчичники для заболевшей жены. И с тех самых пор его словно кто-то вел по жизни за руку или держа в руках поводок, ошейник которого плотно охватывал его шею, хотя он и не чувствовал этого. Словом, этот божественный поводок ему не мешал жить так, как ему хотелось. Все было хорошо. Слишком хорошо.

Она тоже была замужем, ее муж работал в страховой компании. Они снимали однокомнатную квартиру и копили деньги на свое жилье. Николай Николаевич для удобства тоже снял квартиру для свиданий с Валентиной в трех кварталах от своего банка, где в обеденный перерыв любовники обедали тем, что успевали купить по дороге, или заказывали горячее в находящемся в этом же доме маленьком кафе. Ключи от квартиры были у обоих, кто первым приходил, тот и открывал гнездышко…

Он отошел от окна и сел на кровать. Он не знал, чем ему заняться до утра. Можно было, конечно, позвонить кому-то из своих, пригласить выпить, благо в чемодане у него имелись и хорошее вино, и водка. Вот только закусить было нечем. Он взял эти бутылки исключительно для дня рождения. А вдруг бы кто вспомнил о нем, а выпить, чтобы отметить такое событие, нечего? Но сейчас почему-то захотелось перекусить. Видимо, он проспал и ужин, и все на свете… Позвонить Алисе, и она прикажет принести ему в комнату пирожков или отбивных? А почему бы и нет? И он позвонил. Алиса, к счастью, не спала, да и как она могла уснуть, когда весь пансионат наверняка развлекался. Зинченко был уверен, что в каждой комнате находилась женщина, из тех, которых привозили из города для гостей. Это были хорошие девушки, Николаю Николаевичу их показывали, но он редко оставлял у себя кого-нибудь на ночь, разве что на час…

– Коля, ты меня слышишь?

Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Валентина продолжала сидеть на подоконнике.

– Об отбивных мечтаешь? – теперь уже это был его голос. Голос ее мужа, Сергея. Он присел рядом на кровать, от него повеяло холодом. – Ты их с чем будешь, с водочкой или коньячком?

– Что, – усмехнулась Валентина, – так один и будешь пить? Ты же у нас вроде непьющий.

– Да исчезните вы! – зашипел он на них, и они мгновенно испарились.

В дверь постучали. Пришла девушка и принесла прикрытый салфеткой поднос с едой. В кармане фартучка у нее имелись бутылочки с водкой и коньяком. Это Алиса прислала ему, зная привычки своих гостей. Вот только, что у него день рождения, никто не знает…

– Выпьете со мной?

– Нет, нам не положено… Но, если вам кто понадобится, звоните Алисе, она пришлет… – Девушка старалась не смотреть в глаза Зинченко. Совсем как Валентина.

– Я понял. Спасибо.

Она ушла, он поднял салфетку и увидел на подносе большое блюдо с холодными мясными закусками, свежими помидорами, зеленью, сыром и белым хлебом. В холодильнике он приметил несколько хрустальных рюмок. Достал одну, затем, подумав, достал еще две.

– Эй, где вы там?

Валентина неслышно подошла к столу, держа за руку своего мужа.

– Водки?

Они оба кивнули головой.

– Если бы ты нас не убил, мы могли бы по-настоящему повеселиться… – улыбнулась Валентина. – Жалко, фруктов нет…

Зинченко выпил.

– Вы бы оставили меня в покое, а? – взмолился он. – Я же раскаялся, чего вам еще нужно?

– А что проку от твоего раскаяния, если ты – живой и здоровый, а мы – гнием в земле?