Кобра - Сильвен Доминик

Федерико, который втихаря очень заботился о своей фигуре, не стал есть десерт и, попивая кофе без сахара, наблюдал, как Люси Мориа с аппетитом набросилась на свою порцию. Допив кофе и аккуратно поставив чашку, он вынул фотографию из внутреннего кармана пиджака - этот его неизменный темный костюм и белоснежная рубашка без галстука - и положил ее рядом с тарелкой Люси Мориа. На десерт она заказала что-то похожее на нугу-глясе. Аскетична, но только не сегодня.

Люси Мориа бросила взгляд на снимок. На ее лице изобразилась растерянная улыбка. Она подняла глаза на Федерико, лицо которого приняло крайне суровое выражение. «Мой шурин в отличной форме», - подумал Марко Ферензи как раз в тот момент, когда метрдотель подавал ему фруктовое мороженое с белым игристым вином.

- Ты бы видел ее, когда я выложил перед ней фотографию! - воскликнул Федерико.

«Ягуар» уже несколько минут мчался по автостраде, и он старался вести машину так, чтобы стрелка спидометра не пересекала границу сто тридцать километров в час.

Положив скрещенные руки на бедра, любуясь видами и с удовольствием вспоминая превосходный обед, Марко Ферензи прислушивался к музыке, звучащей на авторадио. Сюиты для виолончели Баха. В дороге самое подходящее.

- Вначале был момент, когда она колебалась. Я не проронил ни слова. Она спросила, откуда у меня фотография ее дочери. Я ответил: «Если ты не станешь делать то, что мы тебе скажем, твоей дочери не жить».

Интересная особенность у Федерико: он не стесняется показать, какое наслаждение испытывает, проворачивая дела того рода. Это «гурманство» свидетельствовало о несостоятельности… всяких там назиданий. Но стоит признать за шурином огромный талант. Трюки с фотографией и со счетом удались как нельзя лучше. Федерико велел Люси Мориа заплатить по счету, сказав, что он тем временем будет ждать ее на улице. Обед обошелся по меньшей мере в девятьсот франков на нос. Чувствительно для кармана.

Федерико долго расспрашивал ее, водя вдоль берега Соны. В конце концов он убедился в том, что Люси Мориа ничего не знает об открытии своего мужа и о том, что это открытие было у него украдено. Незадолго до его смерти она почувствовала, что он от нее что-то скрывает. Уже потом, после автокатастрофы, обнаружив фотографии и кое-какие вещи, подаренные ему некой женщиной, она поняла, что Мориа обманывал ее. Она решила перечеркнуть прошлое и уехать с дочерью в Лион, где ей предлагали лучшее место в лаборатории П-4, от которого она отказывалась, чтобы оставаться в Париже с Мориа. После переезда в Лион она вспоминала о своем трауре только в связи с одним человеком - с братом Венсана, Антоненом. Человек больной и подверженный депрессиям, он живет один в небольшом фамильном доме в Ла Гаренн-Коломб. Время от времени он звонит ей и ведет какие-то бессвязные разговоры о Венсане и о том, что два брата вечно не ладили друг с другом.

- Я тоже думаю, что она ничего не знает, - сказал Ферензи.

- Может, теперь самое время избавиться от нее?

- Нет, погоди. Хватит трупов. Никогда не надо делать их больше, чем нужно. Ты нагнал на нее жуткого страху. Она будет смирной.

Ферензи еще раз прокрутил в голове сцену, которую обрисовал ему весьма довольный своей работой Федерико. В укромном месте набережной он прижал Люси Мориа к стене. Одной рукой зажал ей рот, другой задрал юбку и принялся шарить в трусиках. Ее широко раскрытые глаза были полны ужаса. Ладонью он ощущал ее слюну. Сначала он засунул ей три пальца как можно глубже во влагалище. А потом заставил ее опуститься на колени и сосать ему пенис, но она плакала, и тогда он безжалостно толкнул ее на тротуар, сказав: «То же самое я сделаю с твоей малышкой, если ты откроешь рот, сука, но сделаю по-настоящему, а тебя я не имею желания трахать». Ферензи подумал, что эта сцена была великолепной. В хорошем ритме. Забавно, впрочем, представлять себе такое под музыку Баха.

- Нет, это здорово, - снова заговорил он. - Представь, что до нее доберется полиция.

- Не понимаю, как это она до нее доберется, - немного помолчав, сказал Федерико.

- Офицер, который несколько дней назад приходил нас допрашивать, был отнюдь не глуп, уж поверь мне.

- Допустим, но неужели ты считаешь, что у этого легавого есть возможность часами разыскивать след семейства Мориа?

- Да они беспрерывно этим занимаются. Ищут иголку в стоге сена. Беспрерывно.

- В таком случае пусть лучше найдут бабу живую, чем мертвую. Ты прав.