Кобра - Сильвен Доминик

На мой, Кобры, взгляд, ты красива, Патрисия Креспи. В тебе еще осталась свежесть. И ты слышала об этом от меня. Ты как-то грустно улыбалась, саму себя жалела, после нескольких месяцев молчания тебя словно прорвало. Ты не могла довериться мужу, ведь у вас с ним назревал развод. Мы говорили о двух твоих детях, которые учатся в Канаде. Они тоже хотят стать учеными. Ты уже не могла болтать с ними по телефону о пустяках, у тебя ком стоял в горле. Мне захотелось взглянуть на их фото. Пока ты рылась в своих воспоминаниях и ящиках, мне удалось снять с крючка ключи и забыть свою книгу на кресле. Затем я под благовидным предлогом сокращаю свой визит, иду к слесарю и делаю у него дубликат ключей. Потом возвращаюсь к тебе якобы за книгой и незаметно вешаю ключи на место. Все готово к следующему моему визиту, еще более неожиданному.

Этой ночью Кобра явилась к тебе, Патрисия. Она смотрит на тебя спящую. Она малюсенькая и вся целиком синтетическая. Найдена мной в лавке экзотических товаров, на полке с игрушками.

Даже сейчас, глядя на тебя в темноте, к которой легко привыкают мои глаза, невозможно представить себе девочку, мечтавшую стать ученым. У меня такое ощущение, Патрисия, что я собираюсь убить женщину, которая уже мертва. Есть от чего почувствовать сострадание. Ты не можешь этого знать, ведь ты спишь, но я испытываю сострадание. И я знаю, что, в сущности, избавляю тебя от мук, от чувства вины. Осуществляя месть по-мексикански, я делаю полезное дело. Ничего общего, кстати, с тем наказанием, которому подвергся Поль. Видишь ли, Патрисия, у меня нет времени, чтобы присутствовать при твоих предсмертных мучениях. Ты просто фигурируешь в моем списке, не являясь особо важной персоной. Ты не почувствуешь, что плывешь к тому яркому белому свету, что манит нас неведомо куда. Все произойдет быстро, Патрисия. Едва проснешься, как уже вновь заснешь. Только и всего.

И последнее, Патрисия. Если ты встретишь там Венсана, передай ему привет от меня.

23

Дверь в кабинет Алекса была открыта. Направляясь к автомату с кофе, Мартина Левин увидела, что тот сидит неподвижно, положив руки на сафьяновую папку. Нажимая кнопку «кофе некрепкий», Мартина подумала, что Алекс отдыхает после общения с «большим молчуном». Добрую часть утра Алекс вместе с Седриком Дангле пытались допросить крайне неразговорчивого алкаша, проживающего в квартале у канала Сен-Мартен и подозреваемого в том, что он задушил свою подружку. Часов около десяти этот верзила, на вид полный кретин, стал дергаться из-за отсутствия выпивки, и несмотря на то, что руки у него были в наручниках, ухитрился вдребезги разнести этажерку. Для того чтобы его усмирить и отправить в камеру, пришлось вызвать на подмогу двух полицейских.

В отличие от «большого молчуна» Мартина чувствовала, что прекрасно владеет собой. Дождливые уик-энды в Нормандии хороши тем, что позволяют «смывать» напряжение. За эти дни голос Алексовой «телефонной» барышни почти забылся. У нее еще будет возможность узнать, не ради этой ли девицы Алекс ее бросил. В последнее время Левин свела общение с Алексом к минимуму. И теперь, испытывая гордость за вернувшееся к ней на девяносто пять процентов самообладание, она решила принести ему кофе.

Когда она вошла в кабинет, он сидел в той же позе, устремив светлые глаза в пустоту. Она поставила белый пластмассовый стаканчик на потрепанную папку и села. Со смерти Поля Дарка она и Алекс, каждый по отдельности, проделали большую работу. У Алекса даже не было времени навестить Виктора в госпитале. Работая параллельно еще над несколькими делами, в числе которых была и кровавая разборка, они просмотрели штук шестнадцать каталожных ящиков в архивах уголовной полиции и в недрах Службы обработки криминальной информации. Было извлечено на свет божий множество убийств и самоубийств, совершенных в сельской местности, и тех, которые не имели никакой связи с медицинскими кругами. А также несколько несчастных случаев.

Оставалось еще просмотреть дела об убийствах, совершенных в черте города, и те, что могли оказаться наиболее интересными, вроде дела об отравлении кураре, которое Алекс долго искал. В Париже в 1998 году врач-анестезиолог, некогда участвовавший в конференции, организованной «Коронидой» на Багамах, использовав свои профессиональные знания, убил мужа своей любовницы, поступившего к нему в отделение. След оказался ложным: врач отбывал наказание в тюрьме, и ничто не указывало на наличие прямых связей между ним и Полем Дарком - он не был ни членом семьи, ни общим знакомым, ни служащим «Корониды».