Пусть умирают дураки - Пьюзо Марио

В здании курьер повел меня через залы, где демонстрировались модели одежды на предстоящие сезоны. Затем через небольшую неприбранную комнату меня провели в приемную мистера Хэмси. Я поразился ее шикарности при том, что все остальное здание выглядело неопрятно. Курьер перепоручил меня секретарше мистера Хэмси, женщине средних лет со строгими манерами, безупречно одетой, и она провела меня в святая святых.

Мистер Хэмси был огромным парнем, и походил бы на казака, если бы не отлично сшитый костюм, шикарная белая рубашка и темно-красный галстук. У него было энергичное скуластое лицо с меланхолическим выражением. Он выглядел почти благородным и безусловно порядочным. Поднявшись из-за стола и обеими руками схватив мои руки в знак приветствия, он заглянул мне глубоко в глаза. Хэмси стоял ко мне настолько близко, что я мог разглядеть его густые липкие седые волосы. Он мрачно сказал:

— Мой друг был прав, у вас доброе сердце. Я знаю, что вы мне поможете.

— Но я действительно не могу вам помочь. Хотел бы, но не могу, — возразил я. И я объяснил ему всю систему призыва, как объяснял до этого мистеру Хиллеру. Я говорил холоднее, чем собирался. Мне не нравятся люди, заглядывающие в глаза.

Он сидел и мрачно кивал. Потом, как будто не расслышав ни слова, продолжал, и в голосе его слышалась подлинная меланхолия.

— Моя жена, бедная женщина, у нее очень плохое здоровье. Если она сейчас потеряет сына, это ее убьет. Он — единственное, ради чего она живет. Она умрет, если он уйдет на два года. Мистер Мерлин, вы должны помочь мне. Если вы это сделаете для меня, я осчастливлю вас до конца вашей жизни.

Не то, чтобы он меня убедил. Не то, чтобы я поверил хоть одному его слову. Но последняя фраза отозвалась во мне. Только короли и императоры могут сказать человеку: «Я осчастливлю тебя до конца твоей жизни». Насколько же он уверен в своих силах! Но потом я, конечно, вспомнил, что речь идет о деньгах.

— Позвольте мне подумать, — сказал я. — Возможно, мне что-нибудь и придет в голову.

Мистер Хэмси очень мрачно кивал головой.

— Я знаю, что вы придумаете. Я знаю, что у вас хорошая голова и доброе сердце, — сказал он. — У вас есть дети?

— Да, — отвечал я. — Спросил меня, сколько их и какого они возраста и пола. Он спросил про жену, и сколько ей лет. Он вел себя, как дядюшка. Потом он спросил мой домашний адрес и номер телефона, чтобы при необходимости связаться со мной.

Когда я уходил, он лично сам проводил меня до лифта. Я счел, что отработал свое. У меня не было никаких идей, как снять его сына с крючка. И мистер Хэмси был прав, у меня было доброе сердце. Достаточно доброе, чтобы не пытаться утолить его беспокойство и беспокойство его жены, а потом не выполнить своих обещаний. И у меня была достаточно хорошая голова, чтобы не путаться с жертвой призыва. Мальчик получил повестку и через месяц уже будет в регулярной армии. Его матери придется пожить без него.

На следующий день мне на работу позвонила Валли. У нее был очень возбужденный голос. Она сообщила, что только что получила специальную посылку с пятью коробками одежды. Одежда для всех детей на зиму и на весну, и очень красивая. Была также коробка с одеждой для нее. Все слишком дорогое, чтобы мы могли когда-нибудь себе такое позволить.

— Тут визитная карточка, — сказала она. — Мистер Хэмси. Кто это такой? Мерлин, все очень красивое. Почему он тебе это прислал?

— Я написал несколько брошюр про его бизнес, — сказал я. — Дело многого не стоило, но он обещал что-нибудь прислать детям. Но я думал, что это будут какие-нибудь пустяки.

В голосе Валли слышалось удовольствие. — Он, должно быть, чудный человек. Здесь, наверно, больше, чем на тысячу долларов.

— Прекрасно, — сказал я. — Поговорим об этом вечером.

Повесив трубку, я рассказал Фрэнку о происшедшем и о мистере Хиллере, торговце кадиллаками.

Фрэнк скосился на меня.

— Ты на крючке, — сказал он. — Этот парень будет теперь ждать, чтобы ты что-нибудь для него сделал. Как ты собираешься выпутываться?

— Черт, — сказал я. — Не понимаю, зачем я вообще согласился с ним встречаться?

— Из-за кадиллаков, которые ты увидел на стоянке Хиллера, — сказал Фрэнк. — Ты как эти цветные. Они готовы возвратиться в свои африканские халупы, если им дадут поездить на Кадиллаке.

Я заметил в его речи небольшую заминку. Он почти сказал «ниггеры», но переключился на «цветные». Я не понял, постыдился ли он сказать грубое слово или побоялся меня задеть. Что до того, что парни из Гарлема любят Кадиллаки, то меня всегда поражало, почему люди негодуют на это. Потому что те не могут себе их позволить? Потому что им не следует залезать в долги из-за бесполезной вещи? Но он был прав, что я попался с этими Кадиллаками на крючок. Вот почему я согласился встретиться с Хэмси и оказать любезность Хиллеру. Где-то в глубине сознания я рассчитывал на место в одной из этих шикарных блестящих машин.