Тайна совещательной комнаты - Никитинский Леонид

— Тебе мент, а мне однополчанин, — огрызнулся Зябликов, но решил объяснить: — У него тоже ко мне просьба: зовет родине послужить в качестве присяжного.

— А! — сказал заключенный, насытившись в первом приближении и сортируя харчи на тумбочке. — А что, больше никто не хочет в присяжные уже? Раскусил народ эту мульку? Мне, впрочем, суд присяжных не грозит, это кому пожизненно светит, а у меня все по мелочи. А может, твой подполковник как-нибудь меня вытащит отсюда, а?

— Это нет, брат, — твердо сказал Майор и рубанул рукой воздух, — Рано еще об этом, ты уж отсиди честно хотя бы первый год; что заслужил, то и получи.

— Дурак ты, брат, хоть и старшой, — засмеялся младший брат, — Дзюдоист без ноги; вот ты из своего черного пояса бантик на протез повяжи и ходи так. Что ты имеешь теперь за все за это? Да я не хочу к вам на волю. Там у вас справедливости нет, богатый бедного всегда имеет во все дыры, как хочет. Тут у нас, по крайней мере, хоть закон какой-то есть…

Четверг, 18 мая, 10.30

Проходя мимо зеркала в передней и на ходу натягивая порванную у ворота майку, Ри посмотрела на себя критически и бросила в холл:

— Как ты думаешь, сделать мне колорирование?

— Что?

— Ну покраситься перьями, так… — Она показала самой себе в зеркале, как это будет. На самом деле она и разговаривала сама с собой, мнение мужа ее уже давно не интересовало. В зеркале отразились орехового цвета, чуть раскосые глаза, выдававшие самую малую толику какой-то восточной крови, но все же она выглядела вполне по-европейски в майке «Dublin».

Она повизжала соковыжималкой и поставила перед мужем стакан апельсинового сока, кинув туда кубик льда. Муж сидел теперь на кухне в трусах, зажав дорогущую сигарету — специально, конечно! — по-блатному между большим и указательным пальцами, а левой рукой поглаживая «бидон». Теперь иронический тон удавался ему вполне.

— Ладно, не обижайся, детка, — сказал Сашок, отхлебнув сока. — Просто надо почаще этим заниматься, и не будет живота. Ты-то, может, и чаще этим занимаешься у себя в фитнесе, а мне облом. Я как вечером приду после трудов праведных, а ты уже спишь. Наломалась на своих тренажерах — и бай-бай.

— Ты бы раз трезвый приехал, — сказала Ри примирительно, тоже доставая сигарету из его пачки. — И хоть в двенадцать. Вон, ребенка хочешь, а как воспитывать-то его будешь? Ты и мне никогда трезвый «спокойной ночи» не скажешь.

— Ну ладно, свари кофе, пока я в душ, да и поеду, у меня в двенадцать совет директоров. Бабульки же на ребенка твоего нужны.

— Перестань меня попрекать! — обиделась Ри. — Сам же мне запретил в институт поступать. А я все равно вот возьму и поступлю осенью.

— В физкультурном тебя лучше трахаться все равно уже не научат, — сказал он, покривил изуродованную шрамом рожу и хотел добавить, видимо, еще что-то обидное, но его слова заглушил рев кофемолки.

— А я на юридический, — сказала Ри, снимая палец с кнопки кофемолки.

— А, ну-ну…

— Да, это только ты считаешь, что я дура. А мне, между прочим, вчера повестка пришла в суд, в присяжные…

— Еще чего!.. — сказал Сашок, поглаживая «бидон».

Пятница, 19 мая, 10.00

«Специально, что ли, он так одевается?» — подумала Алла, разглядывая галстук бывшего мужа, которого она поила поздним утренним чаем в скромной, но и нарядной своей кухоньке. Склонившись к нему через стол, она повернула галстук изнанкой, стараясь прочесть этикетку.

— Что, надо было снять в лифте? — спросил он.

— Да нет, если тебе нравится… — Она пожала плечами. — Но как-то не по-домашнему.

— Ну да… Просто я по дороге заскочил. Теперь всегда так хожу, привык. Приросло.

Бывший муж погладил спаниеля Кристофера, сидевшего на кухонной тахте как раз между ним и Аллой. Собака вяло повиляла хвостом и посмотрела на него вежливо.

— Давно ли ты разрешила ему залезать на тахту?

Чтобы не ставить никого в неловкое положение, старый пес тяжеловато спрыгнул на пол и ушел в комнату.

— Он совсем старый уже, — сказала Алла. — Типа заслужил.

— Я тоже уже старый, — сказал бывший муж.

— Ну, ты не до такой степени, Стас.

Наверное, чем ехать на свои никому не интересные переговоры, он бы сейчас тоже растянулся на этой тахте с какой-нибудь старой книжкой.

— Я тебе тут денег немножко привез, — сказал он и достал из портфеля конверт.

— Мне? Зачем? Я нормально зарабатываю.

— Да что ты там зарабатываешь своим сольфеджио?