Лицо в тени - Малышева Анна

– Я разве с кем-то дрался?

Долгая тягостная пауза. Марина потихоньку заплакала.

– Денег не хватит, – почти шептала она. Алина прижалась почти к самой щели, жадно ловя этот отчаянный шепот. – Не хватит, если папа не даст. Давай скажем ему… Ну давай хоть что-то скажем! Не все… Ладно, давай не все. Просто скажем, что ты должен кому-нибудь, и вот…

– Ты ничего ему не скажешь, поняла? Совсем ничего. Или я все бросаю.

Она опять попросила говорить потише. Больше всего Марина боялась, что услышат дети – голос у нее был виноватый. Заговорили о Кате – как близко к сердцу она приняла смерть собаки! И что теперь делать? Как ей сказать, что Дольфик не вернется никогда!

– Эта твоя сестрица, – бросил Василий. – Ну и стерва же! Так и дал бы ей по морде! Ляпнула чуть не при детях! А если бы Катька услышала, что пса убили?!

«Дал бы ты мне по морде, – хмуро подумала Алина. – Я уж как-то тебя просила, но ты что-то не решился… Дубина».

– Кстати, – Василий заговорил потише. Скрипнул стул – как видно, до сих пор он стоял, а теперь присел к столу. По комнате поплыл сигаретный дом, постепенно просачиваясь в прихожую. – Ты мне не говорила про собаку.

– Не до этого было, – ответила та.

– Теперь рассказывай. Кто его убил? Когда? Тогда утром, да? Эти?

– Эти, – чуть слышно отозвалась она. – Только я не видала как. Когда я спустилась вниз, он был уже мертвый. Наверное, под утро выбрался наружу через веранду, погулять… А когда они вошли на участок, залаял, и ему дали по голове. Дольфик так и лежал на крыльце. Хорошо, что они наверх не пошли, а то нашли бы Алинку… Ох, меня и теперь трясет…

– Кто его в погреб кинул?

– Я.

– Ты?!

– Ну да, я… – Голос у нее задрожал. – Я в последний момент, когда выходила, вдруг запнулась об него… Ох, я чуть сознание не потеряла… Они говорят – поехали! А я вдруг подумала – Алина встанет, увидит Дольфика, поймет – что-то случилось… Сказала, что собаку нужно убрать, чтобы соседи не увидали. Закапывать времени не было, и я сама… Сама его кинула в погреб.

Оба замолчали. Алина слушала тишину с колотящимся сердцем. «Что, что там случилось?! Дура Маринка, дура, почему же она не говорит нам правды? Выдумала какую-то подругу, когда творится такое! Да отец бы все отдал, да и я… Даже и я…»

Она ждала еще несколько минут, в надежде, что разговор будет продолжен, но дождалась только звяканья посуды. Марина, судя по всему, стала понемногу прибирать стол. Медлить было нельзя. Алина толкнула дверь и вошла.

Их растерянные, будто замерзшие лица, их испуганные взгляды… Она остановилась у порога:

– Вам не кажется, что мы не договорили?

– Вы что – вернулись? – воскликнула Марина. Она густо покраснела, а потом краска так же стремительно схлынула – будто утекла под воротник водолазки.

– Я вернулась одна. – Не дожидаясь приглашения, Алина присела к столу. Заставила сестру поставить на скатерть стопку собранных тарелок – та безвольно ей повиновалась.

– Ты подслушивала, – понял Василий. Он смотрел на нее с прежним испугом, только теперь к страху примешивалась почти нескрываемая ненависть. – Ты там стояла и подслушивала! Я не слышал, как ты вошла!

– Я не подслушивала. Я кое-что услышала случайно.

– Ну и что ты услышала?

– Да то, что и думала. Вы врете. Никакой подруги нет. Но это и так было понятно – папа с мамой сразу вам не поверили. Даже они не поверили, а что до меня…

Она взглянула на сестру:

– Насчет собаки я и так догадалась. Ее убили при тебе. А что ты скажешь насчет пистолета?

– Пистолета? – чуть слышно откликнулась Марина.

– Разве муж тебя еще не просветил? Он тоже его видел. Это ты сунула мне его в сумку?

Молчание. Алина кивнула:

– Ну ясно, ты. Он чей? Этих типов, что убили Дольфика? Как он у тебя оказался?

– Нет-нет, – прошептала та. – Не их. У них не было никакого пистолета.

– Тогда – твой?

– Нет… Не мой.

Алина заметила, как супруги быстро обменялись непонятными ей взглядами. Она ударила ладонью по столу:

– Да что вы все сговариваетесь?! Я сдала этот пистолет в милицию, написала заявление – все как было! Думать-то больше не на кого – на тебя, дура, или на Ваську! Считаете – за вас не возьмутся? Удивляюсь, что еще не взялись!

– Меня дома не было, – мрачно ответил он. – Кто знает, взялись они за меня или нет.

– Ну так узнаешь! – Она резко повернулась к сестре. – Ну а что скажешь насчет того мужика в сарае?!

Марина оцепенела. Она снова взглянула на мужа, но на этот раз в ее взгляде ясно читался отчаянный вопрос. Тот смотрел на Алину – с каким-то бессмысленным выражением.