Японская молитва - Данилова Анна

– Почему ты так думаешь?

– Нам звонили из Саратова. Оказывается, Оленева – любовница Тахирова, мужа Белоус. Но у Тахирова алиби. Железное. Что касается причины смерти… Ночью провели вскрытие – смерть наступила от инъекции сильнодействующего яда. Укол ей сделали после того, как она приняла большую дозу снотворного. И произошло это 13 или 14 числа, как раз в эти дни Тахиров был в Саратове, имеются свидетельские показания… Он два дня находился почти безвылазно в автосалоне, принадлежавшем его жене, и, по словам сотрудников, сильно волновался по поводу ее исчезновения. Постоянно звонил общим знакомым, места себе не находил… А потом поехал, точнее, полетел в Лазаревское…

– А где он был вчера?

– Мы отвезли тебя в пансион, а сами поехали к дому Белоус. Хотели уже взламывать замок, но охрана открыла ворота… Тахиров был мертвецки пьян… Мы нашли его в спальне. Он так много выпил виски – горничная сказала, что это его любимый напиток, – что находился в полной отключке. Мы попросили ее сообщить нам, когда он придет в себя.

– А ты спросил ее, почему они никому не открывали дверь?

– Таков был приказ хозяина.

– А что с Милой? Когда ее видели в доме последний раз?

– 12 июля, в день ее приезда. Она приехала одна, в прекрасном настроении, распаковала вещи и ушла на море. Вернулась, отпустила горничную, пообедала и легла спать. Охране приказала никого в дом не впускать… У нее в Лазаревском было много знакомых, которых она приглашала к себе, устраивала вечеринки, но иногда ей просто хотелось побыть одной. Но самое интересное началось вечером двенадцатого… В ворота постучалась женщина, представилась, кем ты думаешь?

– Представления не имею…

– Леной Оленевой. Она так настаивала на встрече, что разбуженная и недовольная Белоус вынуждена была приказать открыть ворота… Думаю, услышав фамилию, она сразу поняла, что к ней заявилась любовница мужа, а это, согласись, бывает не каждый день… Охрана впустила женщину. Мила ее приняла. Из дома они не выходили, на террасе чай не пили. Примерно через час Лена Оленева ушла, а Мила – исчезла. Ну, как тебе история?

– Но как же тогда показания официантки из кафе, которая буквально вчера видела Милу на террасе?

– Она могла спутать…

– А охрана? Спустя два дня приехал Тахиров, услышал от охраны и горничной всю эту историю с Оленевой и исчезновением Милы и запил…

– Но на террасе была женщина! – не унимался Медведкин.

– Это и могла быть Лена Оленева. Если учесть, что она была любовницей Тахирова, то почему бы не предположить, что он мог провести ее в дом, минуя охрану. Охранники – тоже люди. Они могли, предположим, сидеть на кухне и обедать, а в это время Тахиров впустил в дом свою любовницу. К тому же он мог просто заплатить охране и горничной, чтобы они помалкивали. Все очень просто.

– Но я встретился в кафе с Леной утром… Хотя нет, был почти обед… Да, она могла быть в том доме. Но тогда куда же подевалась другая девушка, Нина?

– О ней нам вообще ничего не известно. Мне еще предстоит встретиться с хозяйкой пансиона, где они остановились, спросить ее, кто был там и кто мог взять машину… Но вообще-то, если принять во внимание то, что Оленева живет в Лазаревском с первого июля, она запросто могла проникнуть в дом, убить Милу…

– А ее тело? Куда она могла его деть? Унести с собой, взвалив на плечо?

– Это хороший вопрос, но я уже устал говорить. У меня скоро на языке вскочит мозоль. Да… Забыл сказать тебе самое главное: твоя Оленева твердит, что Белоус – жива, живее всех живых… Думаю, у нее точно крышу снесло…

– Может, ты разрешишь мне встретиться с ней?

– С Оленевой? Думаешь, она тебе что-нибудь расскажет?

– Не знаю…

– Пойдем, я приведу ее в кабинет. Кстати, если уж ты так о ней печешься, купи ей каких-нибудь пирожков… Она нервничает и поэтому много ест. Все, что ты ей принес, она смела в один присест.

Олег купил еды, сок и вошел в кабинет Велькина с пакетом. Лена уже сидела там. Увидев его, она отвернулась.

– На, ешь…

Велькин оказался прав, увидев колбасу, она сразу переменилась в лице, словно ожила, и жадно набросилась на еду.

– Собакина будет здесь через полчаса, – сказал он как бы между прочим.

Лена замерла с куском колбасы в руке и медленно повернула голову – в глазах ее читалось недоверие.

– Я точно знаю, потому что она звонила мне уже из Адлера… Она уже почти тут, поняла? Так что настройся, чтобы рассказать хотя бы ей всю правду. Я знаю, Велькин обманул тебя. Но и ты должна понять его: ты же молчишь… Как еще заставить тебя говорить?