Ничего личного - Андреева Наталья

— И ты готов любыми способами убрать Иванова?

— Я готов воспользоваться тем, что случилось. Такой случай может больше и не представиться. Неужели ты сам еще не понял, какая это скотина?

— Понял еще раньше тебя. Только мы не имеем права лишить человека шанса. А если он не убивал?

— А, может, ты вспомнишь, что он никому шансов не давал? Я уже был свидетелем истерики любимой женщины. Больше не хочу.

— Ничего личного? — усмехнулся Алексей.

— Что?

— Против управляющего ты ничего не имеешь. Но жена должна работать в хорошем и дружном коллективе.

— Именно, — кивнул Серега.

— Извини, но я помочь тебе не могу. Что-то мне подсказывает, что Иванов Пашу не убивал. Я, его, конечно, припугнул, но… Дело, Сережа, закрыто. Уголовное дело. Дальше уже дело совести.

— У него нет совести, — тихо сказал Барышев.

— Что тут поделаешь?

— Я так понимаю, что ты ничего не будешь делать?

— Слушай, отстань. Ты весь день меня дергаешь: Леха туда, Леха сюда, Леха на лыжню, Леха в бассейн, Леха фас Иванова. Может, без моего участия что-нибудь предпримешь?

— Ладно. Понял вас, капитан. Разрешите идти?

— Да сделай одолжение: исчезни.

— Есть!

Барышев вскочил с дивана. Лицо у него было злое. Алексей пил чай и чувствовал во рту горечь. Люди есть люди. И ничего здесь не изменишь. Ну что ему нажаловаться Серебряковой? Кстати, Ирина Сергеевна здесь, вышла, наконец. Выглядит неплохо, только очень уж бледна. Кивнула ему приветственно, а во взгляде немой вопрос: ну и как? Ваша фирма, вы и решайте.

Выпив чай, Алексей вдруг начал зевать. Время меж тем было не такое уж позднее. До полуночи еще далеко. Но ему нестерпимо хотелось спать. И только спать.

Умаялся. Пробежка, бассейн, лыжи, волейбол… Серега все это нарочно организовал. Чтобы к ночи у него уже не осталось сил. Сил для чего?

Чтобы не отключиться здесь же, на диване, он ушел в свою комнату. «Полежу, часок-другой и выйду», — подумал, укладываясь на кровать. И закрыл глаза. Больше он уже ничего не помнил.

Глава 7

НОВЫЙ ДЕНЬ И НОВЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

«Что это было?» — подумал он, открыв глаза. Голова была тяжелой, меж тем, вчера за ужином он не пил ничего, кроме чая. За окном еле-еле серел рассвет.

Он пошарил рукой на тумбочке и взял часы: семь тридцать и ни минутой позже, провались они, эти проклятые рефлексы! Сколько же он спал? Да побольше десяти часов. Но не похоже на то, что выспался. Ощущения странные. Рядом, натянув одеяло до самого кончика носа, сладко спала жена.

«Что это было?» Ему вдруг стало не по себе. Если покушались на жизнь, почему он не умер? А если… Осторожно, чтобы никого не разбудить, он спустил ноги с кровати и пошел в ванную комнату, умыться. Из мутного зеркала на него смотрел незнакомый мужчина со странным выражением лица: испуганным. Меж тем капитан Леонидов А. А. никого и ничего не боялся. Алексей двумя пальцами приподнял левое веко, почти уткнувшись носом в стекло. Белок глаза был подернут сеткой лопнувших кровеносных сосудов.

Он попытался умыться: руки слегка дрожали, вода проливалась на кафельный пол. Все его тело болело.

«Это после вчерашнего, — подумал он. — Бассейн, лыжи, тренажеры, волейбол… Лучше бы я умер… Саша!» Жена не допустила бы, если бы его попытались отравить. Она была рядом, и когда он уснул мертвецким сном, все видела, все слышала. Или ей тоже?

Он кинулся в комнату и, остановившись у кровати, легонько потряс ее за плечо:

— Саша…

— Я сплю. Отстань, — сонно сказала жена и отвернулась к стене.

Показалось. И насчет всего остального. Это была просто усталость. Смертельная усталость. Он вздохнул и принялся искать по комнате свою одежду. Футболку, спортивный костюм, кроссовки…

Потом оделся, широко зевнул и вышел в холл. Пока все спят, надо прогуляться по свежему воздуху. Авось и головная боль пройдет. С Барышевым они вчера крепко поругались, и Серега не станет больше его мучить. Гонять на лыжах и по волейбольной площадке. Либо сначала помирятся. Он зевнул еще раз и вдруг…

Алексей стоял в холле, дверь его номера была плотно прикрыта. Как и все остальные двери вдоль всего коридора. Не доносилось ни звука, все спали. То, что он увидел, было похоже на мираж. И верилось в это с трудом.

Возле крайней левой ножки стола, похожего на сороконожку, лежал управляющий Валерий Валентинович Иванов. На его виске запеклась кровь.