Солнце в ночном небе - Данилова Анна

Мужчина был довольно молод, небрит, но красив, как это ни странно. Брюнет с ярко-голубыми глазами. Что же такого он натворил, за что его решили посадить в эту широко известную своими знаменитыми заключенными тюрьму? Убийца? Скорее всего... Хотя так трудно представить себе это красивое и мужественное лицо в момент совершения убийства...

– Что вам надо?

– Спрячьте меня, прошу вас...

– Но куда?

– Вам лучше знать. Поверьте, вы никогда не пожалеете, что помогли мне. У нас мало времени... Где у вас чулан, погреб, какое-нибудь укромное место, где я мог бы немного отлежаться?

Ульрика сразу же подумала о кладовке. Маленькая, заставленная ящиками и коробками с консервами и овощами комната, где этого беглого преступника можно будет уложить на мягкие сплющенные картонные коробки и прикрыть мешковиной. Больше некуда.

– Хорошо, идите за мной.

Она, дрожа всем телом, двинулась в сторону кладовой. Она чувствовала, что он идет за ней, почти что дышит в затылок.

– Вот здесь, – она включила свет, – смотрите, я постелю вам картон. Могу положить еще пару мешков, и укрывайтесь тоже мешком. А что будет со мной, если вас здесь найдут?

– Ничего. Скажете, что это я заставил вас спрятать меня. Собственно говоря, это чистая правда. Вас как зовут?

– Ульрика Хассельман, – проговорила она севшим голосом. – Но только зачем вам мое имя?

– Потом узнаете. Ульрика, к вам могут зайти в любую минуту... Не выдавайте меня, умоляю вас! Вы сами потом пожалеете, что выдали меня полиции...

– Вы угрожаете мне? – Ульрика поджала побелевшие губы.

– У меня нет другого выхода. Ульрика, идите и замойте кровь на полу. Это очень важно. А потом продолжайте готовить. Ведь вы же возились с мукой? Это очень кстати...

Она вышла из кладовой, заперла дверь на ключ, спрятала его в карман фартука, после чего принялась тряпкой и горячей водой с мылом замывать кровь с плиткок пола. Она смывалась быстро – не успела застыть...

После этого она тщательно вымыла руки с мылом и вернулась к тесту. Месила его долго, осмысливая происшедшее. В ее кладовке – преступник. И не простой, простых сюда, в Штраубингскую тюрьму, не привезли бы... Что теперь с ней будет? И когда он уйдет отсюда? Она слышала автоматную очередь. И в районе живота у него, у этого бандита, кровь... Значит ли это, что его прошили пулями? Но раз так, то как их вынуть? Магнитом? Она уже видела себя с вязальным крючком в руке, пытающуюся извлечь из живота своего неожиданного гостя пули... Сколько их там?

Она вздрогнула, услышав топот внизу, в магазине. Снова кто-то пришел. И почему она только не догадалась сразу же спуститься и запереть дверь? Через пару секунд она, спустившись вниз, увидела двоих полицейских. Красных от быстрого бега, обливавшихся потом. Одного она знала лично, он несколько раз приходил к ней и покупал зажигалки для своих друзей из Чехии. Еще купил пепельницу с головой египетской царицы. Он тоже узнал ее и как-то криво усмехнулся.

– Скажите, фрау...

– ...Хассельман, – ответила она с достоинством. – Меня зовут Ульрика Хассельман. Что угодно господам полицейским? Вы хотите выбрать подарок для своего босса? Или для жены?

– Как, разве вы ничего не слышали? Вся улица высыпала на улицу... стрельба... обстреляли машину, в которой везли опасных преступников. Убили охранников. Все пятеро сбежали. Бросились врассыпную, но их всех ранили. Мы бежали по следу крови. Этот след оборвался у вашего магазина, фрау...

– ...Хассельман. – Она вдруг почувствовала, как немеют кончики ее пальцев. Да и голова закружилась. Она осторожно посмотрела вниз и увидела несколько капель крови прямо под своими ногами, сделала шаг и наступила на красные пятна.

– Вы пришли, чтобы обыскать мой магазин и дом?

– Для начала мы просто спрашиваем, не видели ли вы кого-нибудь? Не забегал ли к вам мужчина в одежде заключенного, в крови?..

– Понимаете, я оставила магазин открытым и поднялась наверх, в кухню, чтобы испечь кекс...

Она продемонстрировала свои белые, в муке, руки. «Может, кто и забегал, да только я была наверху. По-моему, господа, вы теряете время. Осмотрите магазин, если желаете, и ищите беглецов... иначе в городе могут произойти убийства».

Она говорила какие-то еще глупости, изображая полную дуру, моля бога только об одном: чтобы эти полицейские поскорее убирались из ее магазина. Ей хватает и того заключенного, который лежит, истекая кровью, в кладовке. Она не успела даже перевязать его раны, остановить кровь. Разговаривая с полицейскими ни о чем, кидая им дежурные фразы, она думала о том, что у нее, к сожалению, нет ни одного знакомого доктора, такого, которому можно было бы довериться и пригласить, чтобы он извлек пули, сделал перевязку, продезинфицировал раны...