Никогда не бывшая твоей - Шилова Юлия Витальевна

— Любовницей?!

— Вот именно, любовницей! Если бы он полюбил ребенка и сделал тебя своей любовницей, в твоей жизни наступил бы новый этап. Ты бы жила в центре, в прекрасно обставленной квартире. Яков покупал бы тебе одежду и драгоценности. Опекал тебя и твоего ребенка. Ну что ты так на меня смотришь? Тебя смущает слово любовница?!

— Я не знаю…

— Вот именно, ты не знаешь. Только законченные идиотки считают это слово постыдным.

— Так считают все женщины, у которых есть хоть какое-то достоинство.

— Дорогая моя, насчет достоинства я лучше помолчу. Если женщина стала любовницей, это совсем не означает, что она стала падшей. Просто любовница спит с тем мужчиной, которого она хочет, и его семейное положение не имеет для нее никакого значения. Ей хорошо с ним здесь и сейчас и совсем не важно, что будет потом… Тут нет ничего грязного и постыдного. Поверь, найдется достойный принц, который со временем обязательно предложит тебе руку и сердце. А сейчас надо довольствоваться малым. Надо довольствоваться любовными отношениями. Это, как на старте, подготовка перед большим прыжком.

Ближе к вечеру, когда мы собрались ложиться спать, в дверь раздался звонок. Мы с Галиной тревожно переглянулись.

— Галя, кто это? — едва выговорила я.

— Не знаю, — растерянно пожала она плечами.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Наверное, это не к нам.

— Точно, не к нам. Может, к деду Ивану кто-то из собутыльников пришел.

Но не прошло и пары минут, как в нашу дверь постучали, и этот стук заставил меня вздрогнуть.

— Не пойму, кому в такой час понадобилось… — проворчала Галина. — Неужели дед Иван опять денег идет просить на бутылку!

Она не успела подойти к двери. Дверь распахнулась, на пороге стоял… Яков. Он заметно нервничал, даже как будто постарел. Я сидела на кровати в стареньком халате поджав под себя ноги и смотрела на Якова широко раскрытыми глазами… Я была в полной растерянности и почувствовала, что сердце вот-вот выскочит из моей груди. Мы смотрели друг другу в глаза и боялись проронить хоть слово. Поправив вырез на своем стареньком халате, я вдруг подумала, что выгляжу просто ужасно. Растрепанные волосы… Бледное лицо, уже позабывшее, что такое косметика… Опухшие от постоянных слез глаза… Синие круги под глазами… Непонятно откуда появившиеся на лице прыщи…

— Я хочу умереть, — только и смогла произнести я, переведя свой взгляд с Якова на ничего не понимающую Галину. — Господи, кто б только знал, как я хочу умереть…

— Рано тебе еще умирать. — Галина взяла инициативу в свои руки. — У тебя жизнь только начинается. Ты посмотри, кто к тебе приехал. Отец твоего будущего ребенка! Красивый мужчина, ничего не скажешь. Значит и ребенок будет красивый.

Яков достал платок, вытер пот со лба, обернулся к Галине и тихо спросил:

— Это вы мне звонили?

— Да, — с вызовом ответила она.

— Я вам очень благодарен за то, что вы это сделали.

— Я не могла иначе. У меня сестра одна единственная, и я очень переживаю за ее судьбу. Только не пойму, как вы меня нашли? Я же не давала вам адреса. Я просто пообещала вам перезвонить.

— Поверьте, это совсем не сложно. Вы звонили с мобильного телефона своей сослуживицы.

— Да. И что?

— Ну вот, я ей перезвонил. Она мне дала ваши координаты.

— Я об этом не подумала.

Галина встала и направилась к выходу.

— Вам, наверное, хочется остаться одним. Вы здесь поговорите, вам есть что друг другу сказать. Только, Яков, вы, пожалуйста, мою сестру не обижайте. Ей нельзя нервничать. Кстати, как вы могли допустить, чтобы она забеременела?! Разве не видите, она совсем еще ребенок! Она и понятия не имеет, что значит предохраняться. Могли бы сами об этом позаботиться. Из-за вас девочка оказалась в таком положении… День и ночь плачет. Спрашивает, как жить дальше, чем кормить малыша. Успокойте ее, пожалуйста, пообещайте, что вы не оставите ее наедине с этой проблемой. Вы, между прочим, имеете к этому самое прямое отношение! Поймите правильно, вас никто не заставляет жениться. Живите со своей красавицей Тамарой, но будьте порядочны, возьмите всю материальную сторону проблемы на себя, Галина! — Я была готова провалиться сквозь землю и в отчаянии закрыла лицо ладонями.

— Я уже сорок лет Галина. Почти сорок лет и в тысячный раз повторяю, что намного лучше, чем ты, знаю жизнь.

— Мне ничего не надо…

Я в этом не сомневаюсь. Тебе никогда ничего не надо. Ты у нас барышня не привередливая и можешь святым воздухом питаться. Тебе не привыкать. Но сейчас ты должна думать не о себе, а о своем будущем ребенке. Ему нормальное питание нужно, да и нормальные условия бы тоже не помешали. В нашей коммуналке антисанитария страшная. Не самые подходящие условия, чтобы растить вашего наследника. Мы, Яков, люди не богатые. Сами видите, в каких условиях живем. Других нет и не будет. Можете на кухню пройти. Там все грибок съел. В туалете сырость страшная. Там больше минуты находиться нельзя. Про ванну я вообще молчу. В нее ведь даже садиться страшно. Садишься и думаешь, останешься жив или нет. Штукатурка осыпается и падает прямо в ванну. Даже страшно подумать о том, как потом в этой ванне вашего наследника купать, чтобы никакой беды не случилось. Вы не думайте, что мы такие неряхи и запустили квартиру. Просто дом старый и весь разваливается. Его сносить собрались, говорят, что ремонту не подлежит. Тут порядок навести невозможно Ладно, не буду вам мешать. Мне еще кое-что постирать надо, посуду помыть… Желаю прийти к общему знаменателю, договориться обо всем полюбовно. И еще, Яков, если вы будете уговаривать мою сестру сделать аборт, то даже не пытайтесь этого делать. Первый аборт опасен и неизвестно, какие будут последствия. Мы рисковать не будем. У меня многие подруги понаделали абортов по молодости, затем замуж вышли и развелись по одной простой причине — бесплодными стали, детей не могут иметь. А Анжела у меня девушка видная, придет время, она достойную партию встретит, решит семью завести. Кто ее полюбит, возьмет и с ребеночком, ребенок любви не помеха.

Открыв дверь, Галина нос к носу столкнулась с пьяным дедом Иваном, который терпеливо ждал когда кто-нибудь выйдет.

— Ты что, подслушиваешь, что ли?! — раздула ноздри Галина.

— Да нет… Я просто гражданина одного жду. Стою здесь, чтобы его не пропустить.

— Какого еще гражданина?!

— Который к нам в дом пришел.

— Он не к тебе вовсе пришел. Что тебе от него надо?!

— Денег на бутылку.

— Что?!

— Что слышала. Денег хочу у него попросить на бутылку.