Ничего личного - Андреева Наталья

— Работой загружен. И насчет благодарности вы правы. Это вообще не мое дело. Но я вам удивляюсь. Вы мне казались человеком с принципами. Как и кто сумел вас уговорить замять это дело? Вы боитесь сделать ошибку? Искалечить чью-то жизнь? Боюсь только, что эта доброта не от сердца, а от желания замолить грехи. Вы знаете, в чем разница?

— В чем? — спросила Серебрякова только для того, чтобы не обидеть Алексея молчанием. Вид у нее был равнодушный.

— В том, что ваша доброта — та же корысть. Вы просто пытаетесь оправдаться за то, что живете лучше других. Думаете, Бог вас пожалеет? Платить по счетам не придется?

— Вы лучше других знаете, как Бог меня всю жизнь жалел, — грустно улыбнулась Ирина Сергеевна. Гори оно синим огнем, это богатство! Что я хорошего в жизни видела? Ничего! Сначала год за годом, вечерами, терпеливо ждала, вернется домой мой муж или нет. Потом муж все-таки не вернулся, но не к любовнице ушел. Его убили. А на меня свалился весь этот груз ответственности. За фирму, за людей, которым надо платить зарплату. За поставки, за исполнение договоров, за… — Она словно захлебнулась. — Теперь все от меня чего-то хотят. Все ходят, кляузничают друг на друга, выпрашивают должности и деньги, телефон не умолкает ни днями, ни ночами, и всем я должна, должна, должна! А самой-то мне что? У меня нет ничего. Единственный сын пропадает где-то целыми днями. У него своя жизнь: девушки, друзья. Хочет учиться в Англии. Или в Швейцарии. Почему не дома, в России? Ну, уедет он, дальше что? Кому я нужна? Я некрасивая, немолодая, и не умею разбираться в людях. Кто захочет быть со мной? Только охотник за легкой жизнью, за деньгами этими проклятыми. Кто и когда будет меня любить? Да уже никто! И я буду подозревать всякого. Кому верить? А? Вы кому верите?

— Жене, — пожал плечами Алексей. — Друзьям. Мне с ними делить нечего. А, вообще, это глупый разговор. Покажите мне хоть одного человека, который не любит жаловаться на жизнь. Все жалуются. А ваши жалобы, извините, смешны. Сколько людей из кожи вон лезут, чтобы пожить так, как вы сейчас живете. Девчонки молодые на панели себя продают за гораздо меньшее, а вы ноете. Простите, я вас не понимаю. Меня больше сейчас интересует, почему вы передумали. Почему не хотите, чтобы нашли убийцу.

— Не хочу, — покачала головой Серебрякова. -Ничего не хочу. Я устала.

— Возьмите себя в руки. Ведь это же ваши сотрудники.

— Сотрудники… — вздохнула Серебрякова. — Я не умею управлять людьми. Ничего не умею. Вот Саша… Он мог. Он все мог. О! Какой это был талантливый, решительный человек! Саша…

— Саша умер, — жестко сказал Алексей.

— Что? — встрепенулась Серебрякова.

— Саша умер. Вы должны это понять, наконец! Ну сколько можно? Продайте фирму, если покоя хотите. Уезжайте домой, в деревню.

— Но Саша. Это же его фирма!

— Тогда возьмите себя в руки. И найдите человека, которому будете доверять. Безоговорочно.

— Я…

— Отдыхайте, Ирина Сергеевна. А я пойду.

Он вышел в коридор. Ирина Сергеевна осталась лежать на кровати. Что она теперь будет делать?

В холле никого уже не было. Управляющий Валерий Валентинович Иванов лежал на прежнем месте. Да и куда ему было деваться, трупу? Его сотрудники разбрелись кто куда в ожидании приезда милиции.

Алексей присел на диван, не зная, куда теперь податься? Ждать, как и всем. Не в бассейн же идти! Вдруг он услышал, как неподалеку открылась дверь. Из девятнадцатого номера, озираясь, выглянул Липатов. Увидев Алексея, виновато объяснил:

— Сигареты кончились. Никто тут, случаем пачку не забыл?

— Здесь много чего вчера забыли. Пиво, сигареты, труп управляющего, — усмехнулся Алексей. — Выбирайте.

Чувство юмора у Липатова отсутствовало. Он молча взял лежащие на столе сигареты и покосился на Алексея:

— А вы не курите, насколько я помню?

— Все в жизни меняется. Давай, что ли! Закурю.

Леонидов потянул из пачки сигарету. Липатов тоже. Прикурили, помолчали. Шофер отчего-то не спешил уходить.

— Вон оно как бывает. Еще вчера жил человек, а сегодня, вот, лежит. Не дышит, — и Липатов кивнул на тело управляющего.

— А ты убедиться пришел? Что не дышит? Приятно, да?

— Ты на меня собак не вешай, — сердито сказал шофер. — Я один, что ли, покойничка недолюбливал?

— Не сомневаюсь, что не один. Здесь круговая порука. Кого же теперь возить-то будешь? Кончилась твоя каторга?

— Да кого бы ни возить… Думаешь, я совсем дурак? Между прочим, я все фирмы в Москве знаю, всех начальников. И бумаги мне доверяли, и деньги большие. Думаешь, договориться не смогу? Дело не хитрое. Надо только назвать покрасивше: не шофер, а, скажем, менеджер по доставке. А там и дальше пойдет.