В лесной глуши - Фуэнтес Эухенио

– А третья?

– Третья версия основана на том, что здесь могли сыграть роль личные или профессиональные мотивы. Ненависть или месть. Молина был не из тех, кого называют всеобщими любимцами, но настоящих врагов у него, судя по всему, не было.

Видимо, лейтенант склонялся к первой версии, единственной, которая выглядела убедительно.

– Я тоже думаю, что убийца тот же, поменялось лишь оружие. Высокому и сильному Молине было бы нелегко перерезать горло, как женщине. Вопрос в том, столкнулся ли он с убийцей случайно или тот сам искал встречи?

Лейтенант отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на Купидо.

– Для человека, который уже не работает над этим делом, вы слишком много о нем думаете.

– Да, не могу забыть про Глорию. Закрываю глаза и представляю, что убить мог любой из знавших ее людей – от доньи Виктории до самого Англады, от друга-скульптора до ее родственников. Когда меня одолевают эти мысли, смерть другой девушки начинает казаться уловкой, будто кто-то пытался отвлечь наше внимание. По крайней мере, так казалось до убийства Молины, – сказал Купидо, взвешивая каждое слово.

Вдалеке прозвучал хриплый крик лани, такой громкий, что заглушил даже рев двигателя. Тотчас ему ответил другой, еще более громкий.

– Вы проверили, что они все делали в момент убийства егеря? – поинтересовался сыщик.

– Да, но ничего не прояснилось. Если у кого-то не было алиби во время первого убийства, то оно обязательно было, когда произошли два других. И наоборот. Мы тысячу раз перепроверили факты – у всех этих людей есть свидетели, по крайней мере, в одном из случаев. Могу вам потом показать бумаги.

– Верю вам на слово, – уныло произнес Купидо.

Они увидели вдалеке центральную базу, уже закрытые ангары для пожарных машин, маленькую контору, наблюдательную вышку и домики егерей. В одном из них еще жила вдова Молины. Несколько дней, возможно недель, от нее не будут требовать очистить помещение, но она знала, что затем в течение короткого срока, который администрация предоставляет из милосердия, должна будет покинуть дом.

Они припарковались, и, как в первый раз, на шум мотора к ним тотчас вышла женщина в трауре, но даже черный цвет не был способен победить то ощущение неряшливости, что она вызывала. Хотя, в принципе, была красивой женщиной. Лейтенант опередил Купидо и протянул ей руку, выражая соболезнование, которое она приняла, с беспокойством глядя на гостей. Мальчик лет четырех-пяти выглянул из-за дверного косяка и оттуда безучастно наблюдал за двумя гостями; главным образом, его внимание привлекал служебный автомобиль.

– Сержант все уладил с бумагами? – спросил лейтенант.

– Да, он был очень любезен, – ответила женщина.

– Можно войти?

– Конечно. – Она жестом пригласила их в дом.

За дверью сразу начиналась жилая комната с выложенным коричневой плиткой полом и побеленными стенами; на потолке белила пожелтели, а на боковинах печи покрылись сажей. Порядком здесь и не пахло. Мебель была очень простой, а на стене висело несколько дешевых картин со сценками охоты под пыльными и засиженными мухами стеклами. Мальчик, равнодушный к беседе взрослых, вернулся к телевизору, к своим мультфильмам. Его младший брат, должно быть, спал за одной из закрытых дверей. Детектив представил плохо проветриваемые спальни и незаправленные кровати с грудой одеял. В глубине виднелись кухня и коридор, который должен был выходить в какой-нибудь задний дворик. Стол, несколько плетеных стульев и два кресла, обтянутые синтетической кожей, довершали меблировку, производившую то же впечатление неряшливости и заброшенности: стол был усыпан хлебными крошками и заляпан чем-то жирным, вокруг него роились слетевшиеся из леса на пир мухи.

– Хотите что-нибудь выпить? Может, пива? – предложила она.

Купидо и лейтенант согласились. Женщина ушла на кухню и через минуту вернулась с двумя бутылочками, двумя стаканами и стеклянной тарелкой с ломтиками темной и сухой колбасы.

– Оленина? – спросил, попробовав, лейтенант.

– Да, оленина.

Женщина, поджав ноги, сидела на стуле с прямой спинкой и смотрела, как они жуют вкусное, жесткое мясо и пьют пиво, но сама ничего не ела, возможно привыкнув держаться в стороне от бесед о работе и охотничьих трофеях или от анекдотов, которыми обменивался Молина со своими гостями.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил Гальярдо.

– Нет. Все улажено. Сержант взял на себя оформление бумаг. Теперь вот жду, когда велят выселяться.