Профессия – первая леди - Леонтьев Антон

Так родилась идея – немецкий канцлер возьмет к себе в семью герцословацкого малыша. Это лишний раз подтвердит, что отношения между двумя странами великолепны. Гремислав гарантировал немецкому другу и его жене полную анонимность, никто не узнает о факте усыновления до того момента, пока это не санкционируют сами Шрайнеры.

Один из малышей подполз к ноге супруги немецкого канцлера и схватил ее за туфельку. Дагмар рассмеялась, Герд взял малыша на руки.

– Это Игорек, – встрепенулась директриса, – родители у него алкоголики, отец сейчас в тюрьме, мать занималась проституцией…

– Это не переводите, – быстро произнес Гремислав Гремиславович.

Директриса обмерла. Президент заметил с мягкой улыбкой:

– Нашим гостям не требуется знать все подробности, тем более такие неприглядные.

– Да, да, конечно, – залепетала директриса.

Немцы тем временем переговаривались между собой вполголоса.

– Герд, ты же говорил, что хочешь дочку…

– Дагмар, у тебя есть девочка, может быть, остановим свой выбор на мальчике?

Посовещавшись, Шрайнеры решили взять Игорька.

– Он очень хороший мальчик, – начала директриса, – вы не пожалеете, такой тихий, добрый, спокойный…

Надежда Сергиевна была рада тому, что их визит в детдом подходит к концу. Гремислав устроил так, чтобы они могли взять с собой Игорька – сначала на какое-то время, и потом, если он им подойдет, без лишней волокиты будут подписаны надлежащие бумаги и улажены все формальности.

– В Германии мне бы никто не позволил усыновить ребенка, – смеясь, заметил счастливый канцлер. – Мне уже шестьдесят, а те кандидаты в родители, кому перевалило за сорок, всегда получают отказ.

– У нас несколько иные правила, – ответил мягко Гремислав. – Герцословацкие законы поставлены в первую очередь на службу обществу и простым гражданам. А если это не так, законы меняют. Я прав?

Его вопрос был адресован директрисе. Та в страхе затрясла головой и что-то зашептала. Немцы были в восторге.

Из Иоаннграда канцлерская чета отбыла в Берлин, а Буничи полетели обратно в Экарест. Гремислав был доволен результатами визита немецкого друга, а Надежда Сергиевна думала о том, что Герд и Дагмар вскоре обзаведутся сыном. А вот ее сын, Сережа…

Она попыталась поговорить об этом с Гремиславом, но у того не было времени. Как только самолет приземлился, Гремислав оказался в лимузине, который повез его в Экарест – предстояло решить много важных дел.

Надежда Сергиевна поняла – сегодня муж опять вернется далеко за полночь. Она пыталась говорить с Гремиславом, убеждала его, что он изматывает себя, но муж ничего не хотел слушать. Работа, работа и еще раз работа – вот его девиз! Бунич вспомнила их разговор ранней осенью 1999 года…

Гремислав в тот день вернулся необычайно рано. Он уже около года являлся директором КГБ. Надежда была не в восторге от этого назначения, да и сам Гремислав принял его без особой радости. Он не мог выбирать, отказ был бы истолкован президентом Благояром Никалотовичем как проявление нелояльности. За этим обычно следовали отставка и назначение на хлебную, но лишенную какого бы то ни было влияния должность чрезвычайного и полномочного посла в крошечном княжестве Бертране или латиноамериканской республике Коста-Бьянка. Надежда думала, что быть женой посла – не так уж и плохо. Может, это то, что ей требуется?

Но ее мужу нужно было совсем другое. Надя знала, что Гремислав жаждет большего. Он никогда не рвется вперед, он знает, что нужно терпеливо дожидаться своего часа: тех, кто подгоняет судьбу, ожидает незавидная участь. Благояр Никлотович в течение последних полутора лет снял и назначил шестерых премьер-министров, все знали: второй срок президентства старика подходит к завершению, и он мучительно ищет себе кронпринца. Благояр Никлотович заявил, что баллотироваться в президенты он больше не будет – и здоровье было не то, одна операция на сердце чего стоит, и Конституция третий срок не предусматривает, а менять ее – целая проблема, в Думе окопались враги – как явные, так и тайные, притворяющиеся друзьями и только ждущие удобного момента, чтобы предать старого руководителя страны и переметнуться на сторону нового. Благояр Никлотович принял решение, и все гадали – кто сменит его на посту президента.

Политические оппоненты воспряли к жизни, родилась новая мощная партия, ее возглавлял популярный пожилой премьер, обиженный на президента, который вопреки своим клятвам уволил его в одночасье. Многие из политической элиты спешили вступить в новую партию, чувствуя, что ее лидеры очень скоро придут к власти. В декабре предстояли парламентские выборы, а в июне грядущего года – президентские. Все эксперты были едины во мнении, что большинство мест в Думе получит партия отставного премьера, а полгода спустя он станет новым главой Герцословакии. Премьер и его соратники (влиятельные губернаторы, уставшие от капризов Благояра Никлотовича и желавшие еще больше власти и привилегий) уже делили посты и грозно заявляли, что все, вне зависимости от ранга и родственных отношений, понесут наказание за разграбление страны. Надежда мало что понимала в хитросплетениях политики, но и ей было ясно, что один клан грозит расправиться с другим.

К тому времени в премьерах два месяца ходил близкий друг Гремислава, бывший министр внутренних дел. Президент явно к нему благоволил, однако все еще колебался с утверждением его в роли наследника экарестского трона: молодой премьер не скрывал своих симпатий к недругам Благояра Никлотовича и его семьи.

Гремислав предложил Наде прогуляться. Раньше они довольно часто бродили по тропинкам сказочного леса, делясь друг с другом мыслями и переживаниями. Когда Гремислав стал директором КГБ, все изменилось: прогулки стали реже и короче. Надя оказалась полностью изолированной от внешнего мира. Она не чувствовала такого одиночества ни когда была женой вице-мэра, ни когда Гремислав стал заместителем управделами президента. Она общалась с подругами, выезжала за границу, переписывалась с Мариленой. Когда Гремислав занял кресло директора КГБ, о контактах с немецкой подругой пришлось забыть. Надя пыталась воспротивиться, несколько раз в нарушение обещания, данного мужу, звонила Марилене и даже договорилась с той, что приедет к ней в Гамбург, но мечты так и остались мечтами. Жене директора КГБ негоже было общаться с иностранцами. Надежду поразило, что Гремислав как-то полушутя-полусерьезно заметил, что Марилена может быть завербована иностранными спецслужбами.

– Это же ерунда, Гремислав! – выдохнула она тогда. – Ты знаешь Марилену, она никакая не шпионка…

Муж, скупо улыбнувшись, сверкнул сапфировыми глазами и ответил:

– Ты не знаешь Марилену, а только думаешь, что знаешь ее, Надя. А это совсем не одно и то же. Она может, и сама того не подозревая, выступать в роли источника информации. А когда американцам или англичанам, да тем же самым немцам станет известно, что она тесно общается с женой директора КГБ, они приложат все усилия, чтобы использовать этот факт против тебя, то есть против меня. Против Герцословакии!

Он запретил ей не только видеться с Мариленой, но даже переписываться и звонить. И открытку на Рождество или ко дню рождения со стандартной фразой послать было нельзя! Кругом общения Надежды стали жены высокопоставленных чиновников, но она не чувствовала себя уютно в их компании. Она была женой «выскочки», все были уверены, что Гремислав долго не продержится. Кем он раньше был? Десятый заместитель мэра, работал проректором в вузе? У него нет политического будущего!

Надежда чувствовала презрение к себе, сплетничать с супругами министров ей не хотелось, поэтому она проводила все время на даче в Астафьевском, уделяя повышенное внимание детям и домашнему хозяйству. Но Сережа и Оля выросли, порядок на даче наводили горничные. Оставалось одно – читать, смотреть телевизор и ждать возвращения с работы Гремислава.

…Погода в тот сентябрьский день стояла прохладная, чувствовалось, что еще немного, и настанет холодная осень. Они с Гремиславом неспешно прогуливались, и Надежда чувствовала, что муж хочет что-то ей сказать.

– Сегодня меня принял Благояр Никлотович, – наконец вымолвил он.

Надя закрыла глаза: отставка! Гремислав чем-то не угодил президенту и его ближайшему окружению!

– И он предложил мне новую должность, – продолжал Гремислав, – мне придется покинуть пост директора КГБ.

Надя глубоко вздохнула. Так и есть: визит к президенту означает одно – Гремислав впал в немилость, его услуги больше не требуются. И новая должность, это что – посол в Норвегии или представитель президента в Конституционном суде? Надежда ощутила внезапную и необъяснимую радость. Надо же, унылая жизнь на даче, без друзей и подруг, закончится. И слава богу, что Гремислава отправляют в отставку! Они будут жить как все нормальные люди!