Смерть мужьям! - Чиж Антон

Тут Семенову стало жутко любопытно, ради чего господин криминалист такое представление устроил, и он слегка пригнулся, как рыболов, следящий за поплавком.

Показался ворох мятой бумаги. Старший городовой уже хотел раздосадоваться. Но из кучи вылетела черная молния, какую глаз не заметит, ударила в перчатку, отскочила и нанесла второй удар. Семенов так и замер на полусогнутых.

Быстрее всех среагировал Лебедев. Сжав кулак, с такой силой саданул по столу, что вазы с букетами подпрыгнули, и повались кеглями. Черная лента, удиравшая стремительными зигзагами, дернулась, завилились упругим клубком, опала и затихла.

Подняв за хвостик упитанный жгутик, головка которого сплющилась в блин, Аполлон Григорьевич с живейшим интересом осмотрел побежденного врага:

– Если бы не буйволиная кожа, бился бы в конвульсиях, – сказал он весело. – Уж простите, Родион Георгиевич, уничтожил важную улику. Стыдно, но выбора не было. Пришлось идти по стопам пристава.

– Змея ядовитая? – спросил Родион так важно, будто привык иметь дело с питонами и анакондами, а не со всякой мелюзгой. – Очень опасно?

– Если только для человека некрупного телосложения. Такая вот гадюка. То есть, хочу сказать, царица наших полей – обыкновенная гадюка или Vipera berus.

– Сильно не ладила госпожа Делье с Анной Ивановной? – спросил Ванзаров адвоката, молча взиравшего на тело змеи. – Представляете, что ожидало госпожу Хомякову?

Не надо иметь богатое воображение, ну, как у нас с вами, чтобы представить чудесную картину... Получив посылку, женщина открывает, ничего не подозревая. А там – озлобленная духотой, жаждой и заточением змея. Стоило сунуть руку в ворох бумаг в поисках шляпки, как месть измученного гада (прошу не путать – всего лишь имя земноводных) была бы ужасна. Пара укусов – и Анна умирает мучительной смертью. Нет шансов, что в условиях города кто-то быстро и правильно спасет от змеиного яда. Расчет не просто точен, он – остроумен.

Потряся дохлой змеей как колокольчиком, Лебедев вдруг тихо сказал, себе под нос:

– Странно или глупо.

– Что именно? – встрял Родион.

– Госпожа Делье не знала, что яд гадюки вообще не представляет смертельной опасности, а летом так и вообще значительно слабеет. Укус доставил бы неприятность, боль или опухание, но ничего смертельного. Дурацкая шутка. Или очень неумелая попытка покушения. Делитантщина.

Принципиально эта новость ничего не меняла. Налицо – покушение. Родион знаками показал сохранить подробности в тайне и подошел к адвокату:

– А ведь Екатерина Павловна выставила вас прямым убийцей, Антон Сергеевич... Разве нет? Коробку принесли вы, доказать, что она принадлежит Делье – невозможно, все одинаковые. Тут и мягкосердечные присяжные не поверят... Использовала вас госпожа Делье, как ей было угодно. Вот и вся любовь. Защищать ее пытались... Может, расскажите про «Итальянскую ночь»?

– Катя не приносила конфет, слово адвоката, хоть вы ему не верите, – сказал Грановский внешне совершенно спокойный. – Мне надо кое над чем поразмыслить... Это столкновение на улице вчера вечером...

– Что за столкновение?

– Да, так, ерунда, случайность... Надо вспомнить, кто же... Простите...

Хозяин квартиры отошел к окну, словно не хотел, чтобы посторонние заметили, что творится у него на душе. Странное дело: Родиону стало необъяснимо жалко этого уверенного в себе мужчину, способного убедить двенадцать присяжных в невиновности отъявленного вора, но проигравшего хрупкой женщине, которая ловко и расчетливо использовала его. Быть может, таково наказание: не женись на институтке. А раз женился, не бери в любовницы жену приятеля, тоже институтку. Впрочем, кроме философских размышлений, на которые мы все мастера, в голове Родиона забрезжила пара идеек, которыми срочно требовалось поделиться. Отозвав Лебедева, он сообщил:

– Знаете, почему Екатерина не сообщила Анне Хомяковой о смерти Авроры? Я думал – это осторожность убийцы, чтобы случайно не выдать себя ненужному свидетелю. Они же знают друг друга, как облупленные. Но причина другая.

Криминалист покорно ждал продолжения. И оно последовало незамедлительно.

– Делье собиралась убить вовсе не Аврору, а Хомякову и не хотела, чтобы та стала осторожной! Жертва не должна быть настороже, жертва должна быть беззаботно спокойна.

– Странно и сложно, – тихо сказал Лебедев. – Выходит, Екатерина знала, что ее готовится убить именно Анна, и опередила. Но, как я понимаю, Аврора должна была убить барышню Делье, бедного Гоголя для нее же готовили. Значит, и Екатерина готовилась защищаться... Не клеится ваша версия.