Искушение злом - Робертс Нора

— Теперь она Сью Найт.

— Миссис Найт? — Салли отвела глаза от стола и уперлась взглядом в Кэма, пытаясь представить себе их прямую, как палка, учительницу английского языка рядом с шерифом. — Вы когда-то… с миссис Найт?

— Когда она была в нежном шестнадцатилетнем возрасте. И она ударила меня, почти снесла со стула. Вот тогда, действительно, я, что называется, был сбит с толку.

Она усмехнулась и накатившие было слезы высохли. — Миссис Найт ударила вас? В самом деле?

— Не стоит этого распространять. Мне кажется, все уже забыли об этом.

— Нет, не забыли, — сказала Клер, вставая. — Просто так он лучше себя чувствует. Пожалуй, я оставлю вас вдвоем.

— А вы не могли бы… — Салли снова закусила губу. — А она не может остаться? Я уже рассказала ей и… можно ей остаться?

— Конечно. — Кэм взглянул на Клер и кивнул в знак согласия. — Мне надо задать тебе несколько вопросов. Ты давно знаешь Эрни?

— Со средних классов.

— Он хорошо ладит с другими ребятами? Она не ожидала такого рода вопроса и нахмурилась. — Ну, в общем-то не дерется или что-то там такое. А сейчас… — Она взглянула на Клер. — А сейчас я сама была виновата, на самом деле. Устроила там сцену, потому что, наверное, я хотела, чтобы он относился ко мне так, как я к нему относилась. Вернее, думала, что отношусь, — поправилась она. — Я не хочу чтобы у него были неприятности, шериф. Он не стоит того.

— Хорошее начало, — пробормотала Клер и, подняв бокал с диетической «Пепси», выпила его за здоровье Салли.

— У него нет неприятностей. Пока. С кем он водит компанию?

— Да, собственно, ни с кем.

— Он не садится с какой-нибудь определенной компанией в столовой?

— Нет, он как-то сам по себе.

— Он ведь ездит в школу на машине, верно?

— Да.

— Он подвозит кого-нибудь на своем грузовичке?

— Никогда не замечала, чтоб он кого-нибудь подвозил. — «А ведь это было странно, — сообразила она. — Ребята всегда набивались друг к другу в машины. Но никто никогда не ездил пассажиром с Эрни».

Это было не то, что хотел услышать Кэм. Если Эрни был втянут в события, происходившие в Эммитсборо, то он не мог действовать в одиночку. — В последние несколько недель ты много времени проводила с ним.

Шея ее зарделась, а затем и щеки стали медленно заливаться краской. — Мистер Атертон разбил всех на пары, чтобы готовиться к заданию по химии. Эрни и я вместе готовились.

— О чем он разговаривал?

Она пожала плечами. — Он не очень разговорчив. — Тут до нее дошло, что Эрни никогда не болтал, как Джош о школе, о родителях, других ребятах, спорте, фильмах. Он предоставлял ей возможность говорить, а затем отводил ее наверх в свою комнату.

— Вам приходилось обсуждать события, которые здесь происходят, убийство Биффа Стоуки, например?

— Да, пожалуй, немного. Я помню, как Эрни сказал, что Бифф был просто задницей. — Она еще сильней покраснела. — Простите.

— Все в порядке. Он еще что-нибудь говорил? — Жутко смущенная, она покачала головой. — Он когда-нибудь расспрашивал тебя о том вечере, когда вы с Джошем оказались на кладбище?

— В общем-то, нет. Но Джош сам всем рассказал и продолжал рассказывать, пока это уже всем не надоело. Джош просто не может остановиться, понимаете? — Она надеялась про себя, что тот все еще был готов пойти с ней на вечеринку.

— Салли, в прошлый понедельник вечером ты была с Эрни?

— В прошлый понедельник? — Она с благодарностью посмотрела на Клер, снова наполнившую ее стакан «Пепси». — Нет. По понедельникам я сижу с ребенком Джен-кинсов.

— И Эрни не заходил за тобой? Вы не отправились к нему домой после того, как ты освободилась?

— Нет, Дженкинсы живут с нами по соседству, и если бы ко мне зашел парень, моя мама бы рассердилась. Обычно Дженкинсы раньше одиннадцати домой не возвращаются.

— А во вторник?

— Во вторник? — Она отвела глаза и взяла стакан.

— Во вторник вечером ты была с Эрни? Она кивнула, затем поставила стакан на стол, не отпив из него. — Я должна была быть дома у Луизы и заниматься, но вместо этого пошла к Эрни. Его родители работают по вечерам.

— Я знаю. Ты можешь мне сказать, когда ты к нему пришла и когда ушла?

— Я ушла от Луизы около десяти и через несколько минут была у него. Ушла после одиннадцати.

— Ты точно помнишь?

— Да, потому что я должна была быть дома в одиннадцать, а когда вернулась, было уже половина двенадцатого, и мой отец был вне себя.

— О'кей. «Маленький стервец не мог быть одновременно в двух местах», — подумал Кэм. Но он еще не собирался так легко отказываться от своих предположений. — Ты видела эту пентаграмму, которую носит Эрни?

— Конечно. Обычно он носит ее под рубашкой, но… — Она слишком поздно спохватилась, что это могло означать, и снова уставилась на стол.

— Кто-нибудь еще из ребят носит такую же?

— Нет, не думаю. Больше никто, собственно, этим не интересуется.

— Чем этим?

— Ну, вы знаете, сатанизмом и всем таким. Кэм почувствовал, как стоящая рядом Клер напряглась, но все его внимание было обращено на Салли. — А Эрни интересовался?

— Пожалуй, да. Он носил пентаграмму. У него в комнате были черные свечи. Он любил зажигать их и слушать черный металл.

— Ты его когда-нибудь об этом спрашивала?

— Однажды я его спросила, почему он всем этим увлекается, а он только улыбнулся и сказал, что это игра… Я не думаю, что для него это было игрой. Я сказала, что видела по телевидению, как в этих культах убивали людей, даже младенцев, а он сказал, что я легковерная и что таким способом общество отвергает то, чего не может понять.

— Он еще что-нибудь говорил об этом?

— Не могу вспомнить.

— Если вспомнишь, то приходи и расскажи мне.

— Хорошо.

— Хочешь, чтобы я довез тебя до дому?

— Нет, со мной все в порядке. Она крепко сжала губы. — Вы собираетесь говорить с моими родителями?

— Если мне понадобится поговорить с ними на эту тему, первым делом я сообщу тебе.

— Спасибо. — Она слабо улыбнулась ему и затем обратилась к Клер. — Вы с Анжи здорово мне помогли.

— Мы должны держаться вместе. Салли кивнула, вставая со стула.

— Я, да… У Эрни в комнате есть телескоп, — вырвалось у нее. — Я один раз поглядела в него, когда он оставил меня одну на минутку. Я могла смотреть прямо в окно вашей спальни. — Она снова покраснела. — Я думаю, вы должны это знать.

Клер с трудом удалось сохранить непроницаемое выражение лица. — Спасибо.

— Мы еще увидимся.

— Заходи в любое время, когда захочешь. Когда Салли ушла, Клер тихо и протяжно выдохнула. — Пожалуй, теперь я стану опускать жалюзи.

— Маленький сукин сын.

Клер схватила Кэма за руку, прежде, чем тот успел встать. — Что ты сейчас собираешься делать, избить его? Ты не только вдвое старше его и в полтора раза тяжелее, но но у тебя еще и значок, запрещающий тебе это делать.

— Я сниму его.

— Нет, не снимешь. К тому же, бомбочка, которую подбросила Салли, как ничто другое, поможет тебе добиться своего. Я действительно стану держаться от него подальше. — Она наклонилась вперед, обвила руками его лицо и поцеловала. — Но я ценю саму мысль.

— Запирай теперь двери.

— Он не посмеет, — она замолкла, увидев в его глазах бешенство. — Хорошо. А теперь, не хочешь объяснить мне, чем вызваны именно эти твои вопросы к Салли?

— Земля, взятая из разрытой могилы и, похоже, использованная для ритуального убийства. Нападение на Лайзу Макдональд. Обезглавленная кошка на твоем заднем крыльце.

— Неужели ты серьезно думаешь, что один несчастливый подросток буйствует во имя Сатаны?

— Нет, не думаю. Но надо с чего-то начать.

В волнении она подошла к окну. Черт побери, ведь цвела сирень. Скворцы устроили себе гнездо на карнизе, а газон надо было постричь. Так оно всегда и должно происходить. Так оно всегда и происходило. Она не хотела примириться с мыслью, что под этим внешним спокойствием таилось что-то тревожное.

Но она вспомнила о книгах в ящике ее ночного столика. На какой-то миг она словно снова увидела своего отца, распростертого на террасе, разбитого, кровоточащего, без всякой надежды.

Она потерла руками глаза, как бы стирая это видение… — Это абсурд. В следующий раз ты мне скажешь, что Женский клуб Эммитсборо на самом деле — шабаш ведьм, собирающийся каждое полнолуние.

Положив руки ей на плечи, он повернул ее к себе лицом. — Я говорю тебе, в этом городе завелось что-то нездоровое. Я найду это и вырву с корнем. А пока, Эрни Баттс — моя единственная зацепка.

Вновь она подумала о книгах, книгах, принадлежащих ее отцу. Боже, ее отцу. Она не могла зставить себя рассказать об этом. Но было еще кое-что, то, что, возможно, и не значило ничего, и поэтому не выглядело бы уж полным предательством.