Ничего личного - Андреева Наталья

— Не многовато ли несчастных случаев на площади равной одному санаторию? — спросил он на языке, доступном Семеркину.

— Вы что, сомневаетесь, что ли?

— Видите ли, Слава, — с трудом припомнил он имя старлея, — можно я вас в сторонку отведу?

И потащил слегка упирающегося Семеркина по направлению к боковой комнате.

— Видите ли, старший лейтенант, дело в том, что я спал.

— То есть, в каком смысле понимания вопроса?

— Просто спал. А они, проклятые, воспользовались отсутствием у меня бдительности и совершили.

— Что?

— Преступление, разумеется.

— Кто?

— Преступники. Один или в количестве несколько.

— А, так это не несчастный случай?— сообразил Семеркин.

— Вот именно.

— Что, надо кого-то задержать?

— Ну, выберете подходящего. Все они тут… Честно признаюсь, — Алексей перешел на шепот, опасаюсь за свою жизнь. Вчера вечером меня пытались отравить.

— У вас есть доказательства? — насторожился Семеркин.

— Увы! Я их выпил, — развел руками Алексей. -Вместе с чаем. А жена помыла стакан.

— Она что, тоже? С ними заодно?

— Боюсь, что так. Женатого здорового, бывшего десантника — ее лучшая подружка. Запугали.

— Значит, доказательств у вас нет?

— Я могу сдать анализы, — вздохнул Алексей.

— Вы что, надо мной издеваетесь?

— На предмет наличия снотворного. Скажите эксперту: пусть возьмет у меня анализ мочи.

Семеркин побагровел:

— Думаете, если из Москвы, так все можно?!

— Нет. Я так не думаю, — спокойно сказал Алексей. — И не шучу. Управляющего убили.

— Так я пойду допрашивать?

— Непременно. Кто-нибудь обязательно сознается. Главное, вы с ними пожестче, пожестче. Пусть они повертятся, как ужи на сковородке. Присмотритесь к тому здоровому. Ручищи, как саперные лопатки! Ого-го! Он точно чего-то знает.

— А вы?

— Спал. Ну, не повезло! Все могут подтвердить. Так что, ничем не могу. Извините. Рад бы, да пока не могу. Вы вот что, лейтенант…

— Старший.

— Тем более. Вы приходите потом ко мне, посидим, обсудим. Накроем всю эту шайку.

— Вместе? — подозрительно посмотрел на него Семеркин.

— Ни-ни! — замахал руками Алексей. — Я на ваши лавры не зарюсь! Я здесь, как частное лицо! Я вообще в отпуске! Ну, договорились, старший лейтенант Вячеслав Олегович?

— Ладно. Значит, всех вызывать?

— Действуйте.

Семеркин прочно обосновался в боковой комнате и первым делом завел туда Ирину Сергеевну Серебрякову. Та держалась с завидным самообладанием, а все сотрудники почему-то смотрели на нее с надеждой. Алексей воспользовался моментом и подрулил к эксперту-криминалисту. Молодой человек в круглых блюдечках-очках с рассеянным видом топтался у трупа управляющего. И то и дело оглядывался с таким видом, будто стоял у школьной доски в ожидании подсказки класса. Но класс безмолвствовал.

— Недавно работаете? — поинтересовался Алексей, наблюдая за неуверенными движениями юноши. Тот невольно вздрогнул:

— Что?

— После института?

— Не очень, — отозвался новорожденный эксперт-криминалист. — Вообще-то я практикант.

— А что случилось с вашим коллегой не практикантом?

— Так праздники же! — побагровел молодой человек.

— Ясно. А вы, значит, не пьете.

— Я не пью, — уныло сказал молодой человек.

— Сочувствую. То есть, я хотел сказать: правильно делаешь. Самое интересное не пропустил. Эксперт сейчас мордой в салате, а ты у живого трупа. То есть, я хотел сказать, у живого дела. И что думаешь по поводу этого, — кивнул Леонидов на тело Иванова.

— А вы кто?

— Свои. Капитан Леонидов из уголовного розыска. Из Москвы. Алексей Алексеевич.

— А что вы здесь делаете? — глаза у юного эксперта округлились и стали размером с блюдечки-очки.

— Отдыхаю. Санаторий, все-таки.

— И он при вас, того…? — кивнул на труп Иванова молодой человек. — С балкона звезданулся?

— Ну, не совсем при мне. Тебя как зовут?

— Николай.

— И какое будет твое заключение, Николай?

— Ну, смерть наступила предположительно в районе полуночи от удара о тупой предмет в правую височную область и последующего кровоизлияния в мозг, — неуверенно сказал молодой человек.

— О тупой предмет или тупым предметом?

— А разница есть?

— А ты не улавливаешь? Может, его сначала ударили чем-то в висок, а потом подложили к этому столу?