Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа - Шилова Юлия Витальевна

Неожиданно по щекам потекли слезы. Мне стало жалко себя, Макса, нашу несложившуюся семейную жизнь... Я тысячу раз представляла смерть Макса, посылала проклятия на его голову, но я никогда не смогла бы осуществить на деле свои планы...

– Девушка, вам плохо? Может быть, я чем-то могу вам помочь?

Я открыла глаза и увидела незнакомого мужчину, сидящего напротив. Боже мой, я даже не заметила, когда он зашел в купе. На верхней полке лежал дедуля и с интересом разглядывал меня.

Рядом со мной сидела пожилая женщина, с аппетитом жевавшая пирожок. Я вздрогнула и поправила волосы.

– Не плачь, дочка, все будет хорошо, – улыбнулась моя попутчица и протянула кулек с пирожками. – Угощайся, этот с яблоками, а хочешь, с мясом достану?

– Нет. Спасибо, – замотала я головой. – Извините.

Я вышла из купе и встала у окна. Поезд мчал меня в Москву. Наш маленький городок остался далеко позади. Где-то там, в болоте, лежал Макс, убитый Кириллом, а может быть, и не им. Мне уже было все равно. Какая разница, главное – я свободна, свободна, как птица, и завтра начнется наконец новая жизнь.

Дверь купе открылась. Рядом со мной встал мужчина, пять минут назад предлагавший свою помощь.

– В шесть утра будем на месте, – сказал он. – Вас встречают?

– Нет.

– Странно, такую красивую девушку никто не встречает?

– Никто.

– Ваш друг такой ленивый или его пока не существует?

– Он даже не знает, где я живу, – улыбнулась я. – Знает, что я провинциалка, а подробностями никогда не интересовался.

– Может, он вас просто не любит?

– Любит. Он очень сильно любит меня. Просто у него тяжелая работа, и голова постоянно забита какими-то делами. Придет время, и он будет встречать меня с букетом алых роз. Скоро мне незачем будет возвращаться в свой богом забытый городишко. Меня там ничего не держит. Говорят, где родился, там и сгодился, но я так и не нашла применения своим силам на родине. Как и многих, меня влечет Москва, и я сделаю все, чтобы удержаться в этом городе.

– А вы не против того, чтобы посидеть немного в ресторане? Можно выпить коньячку. Я бы тоже хотел расслабиться. У меня сегодня был удачный день. Я привык отмечать удачные дни. Составите мне компанию?

– Можно, – пожала я плечами.

Мы прошли в полупустой ресторан и сели за дальний столик.

– Меня никогда не прельщали такие рестораны, но, за неимением лучшего, это тоже вариант. Тут все как в застойные времена. Те же железные тарелки и отвратительная кухня, – сказал мой спутник. – Что мы будем есть и пить?

– Заказывайте на свой вкус. Я не голодна, но от чашечки горячего кофе, пожалуй, не откажусь.

– А может, чего покрепче?

– Нет. Покрепче я уже сегодня пила. Дело в том, что днем я была на пикнике...

– Теперь понятно, а я с утра ничего не ел. Думаю, вы не будете возражать, если я основательно подзакушу и выпью грамм сто пятьдесят водки?

– Пожалуйста, – безразлично ответила я и отвернулась к окну.

Перед глазами стояли Верка, Кирилл и мертвый Макс. Верка с Кириллом тащили Макса к болоту, а я шла рядом и боялась до него дотронуться. Наверное, он был холодный, ведь покойники всегда холодные, а может, он еще не успел остыть...

– Что же вы не пьете кофе? – Услышав голос незнакомца, я вздрогнула.

– Извините, задумалась о своем...

– У вас, наверное, большие проблемы, – улыбнулся незнакомец, с удовольствием уплетая борщ. – Не буду спрашивать о том, что у вас случилось. Я вообще не привык совать нос в чужие дела. Будем надеяться, что все обойдется.

– Что обойдется? – спросила я, с удивлением посмотрев на незнакомца.

– Любые неприятности когда-нибудь заканчиваются, – пояснил он. – В жизни всего отпущено поровну. Полоса неудач обязательно сменится радостными событиями. Кстати, я не люблю навязываться, но все же предлагаю наконец познакомиться, а то как-то неудобно. Все-таки сидим за одним столом.

– Даша, – выдавила я улыбку.

– Сергей, – поцеловал мне руку незнакомец. – Вам в Москве есть где остановиться?

– Я снимаю квартиру в спальном районе. Одной снимать очень накладно, поэтому со мной живут еще две девочки.

– Вы студентка?

– Нет, я стриптизерша.

Мой новый знакомый подавился и долго не мог прокашляться. Я постучала его по спине и равнодушно спросила:

– Вы что, никогда не слышали о такой специальности?

– Почему, слышал. – Сергей покраснел до кончиков ушей. – Просто у вас специальность такая редкая.

– Я бы этого не сказала. В Москве стриптиз-бары есть в каждом районе, так что, по-моему, этой специальностью уже давно никого не удивишь.

– Простите, и много вы получаете за свой труд?

– Немного. Кроме того, нужно заплатить за квартиру, одеться. Возвращаемся с работы мы поздно, метро уже закрыто, поэтому приходится тратиться на такси. Но все же я получаю чуть больше, чем получает врач, учитель или воспитатель детского сада. Очень сильно выручают приработки. Это когда нас заказывают на свадьбу, день рождения или какое-нибудь торжество. На заказе можно слупить хорошие деньги. Правда, это бывает не так часто. Наш хозяин против таких заказов. Он предпочитает, чтобы мы танцевали в баре.

– А как же интим? – слегка помявшись, спросил Сергей.

– Интим исключен. Мы работаем не проститутками, а стриптизершами. Это большая разница. Очень часто люди думают, что девушки, исполняющие стриптиз, зарабатывают себе на жизнь телом. Но если бы хоть одна из нас переспала с посетителем, то ее бы моментально уволили.

Я допила кофе и вновь уставилась в окно. Вскоре мне это надоело, и я перевела взгляд на нового знакомого. На вид ему было около сорока лет. Он был похож на боксера. Крупный нос, скошенный набок, возможно, его когда-то перебили и он неудачно сросся, пухлые губы и голубые глаза. «Боксер» наяривал бифштекс, запивая его водкой. Через пару минут к нашему столику подошел официант. «Боксер», подняв го-лову, что-то прошептал ему на ухо. Я вздрогнула – рядом с ушными раковинами у моего нового знакомого виднелись едва заметные маленькие рубцы. Кожа в этих местах была сильно натянута, казалось, что она может лопнуть в любой момент. Так как мой покойный отец был пластическим хирургом, я довольно хорошо разбиралась в шрамах и могла почти безошибочно угадать их происхождение. В том, что «боксер» поменял внешность, я не сомневалась. Папа часто делал такие операции, разумеется, тайно и за большие деньги. Одна из них закончилась трагедией. Как-то к папе пришел мужчина, рецидивист, который находился во всероссийском розыске, и попросил изменить его до неузнаваемости. Папа согласился, операция прошла успешно, но после того, как пациент выписался, моего отца убили. Просто закололи пикой, и все. Кто это сделал, не знаю. Может, тот самый рецидивист, а может, кто-то другой. Наверное, папу убрали как ненужного свидетеля. С тех пор я на всю жизнь усвоила одну простую истину: нормальному человеку незачем менять свою внешность. Раз он идет на это – значит, он где-то крупно прокололся и от него нужно держаться подальше.

Я еще раз с ужасом посмотрела на шрамы за ушами «боксера» и почувствовала, как защемило в груди. «Боксер» поднял голову и улыбнулся:

– Заказал креветок и еще немного водочки.

– Я бы тоже выпила водки, – томно произнесла я.

«Боксер» моментально подозвал официанта. Тот принес вторую рюмку, бросив на меня заинтересованный взгляд.

– За удачу, – улыбнулся мой спутник и выпил свою порцию.

– За удачу, – повторила я и проделала то же самое.

Если этот человек из нашего городка, то он непременно должен был знать моего отца, потому что в нашем городке за такие операции больше никто не брался. Если он из Москвы, то вероятность знакомства полностью исключена, потому что в больших городах такие операции делают на каждом шагу. Спрашивать ни о чем нельзя, так как если этот «боксер» скрывается от органов, то может запросто наказать меня за излишнее любопытство.

– Как самочувствие? – спросил он меня.

– Паршиво, – пожала я плечами и постучала пальцами по столу. – Скажите, а вы москвич?

– Я не имею определенного места жительства. Я – как вольный ветер. Две недели там, две недели сям. Завтра в Москве, послезавтра могу быть во Владивостоке, а через пару дней в Магадане.

– Это у вас профессия такая, связанная с командировками?

– Профессия, – усмехнулся «боксер» и просверлил меня таким нахальным взглядом, что мне показалось, будто я сижу перед ним голая.

Сделав безразличный вид, я как ни в чем не бывало спросила:

– А в нашем городке по работе были?

– По работе, – коротко ответил он.

Ужин закончился, и мы отправились в свой вагон. Остановившись в тамбуре, «боксер» протянул мне сигарету и спросил:

– Куришь?

Я не ответила, взяла сигарету и в который раз подумала о Максе. Прошлой ночью мы лежали с ним в одной постели, но под разными одеялами. Мы давно спали под разными одеялами. Так захотел Макс. Просто однажды вечером он сказал, чтобы я достала ему второе одеяло. Я попыталась возмутиться, мол, зачем мне стирать лишний пододеяльник, но он настоял на своем. «Ну и пусть», – подумала я тогда, а потом привыкла и даже получала от этого удовольствие. Под одним одеялом я спала с Глебом. Глеб прижимал меня к себе и всю ночь говорил на ушко ласковые слова. С Максом все по-другому. Я надевала длинную ночную рубашку, закутывалась до бровей и поворачивалась к нему задницей. Макс проделывал то же самое, и я начинала жалеть о том, что в нашей квартире всего одна спальня, потому что мне бы хотелось спать со своим собственным муженьком не только под разными одеялами, но и на разных кроватях. Наверное, именно с разных одеял у нас началась разная жизнь.