Никогда не заговаривайте с неизвестными - Малышева Анна

— Позовите, пожалуйста, Сашу… — почти беззвучно выдохнула она.

— Его нет, — ответил музыкальный голос, с каждой секундой теряя очарование. — А кто его спрашивает?

— Вы — Наташа? — резко сказала Ира.

— Да, я его жена, — торжественно ответила девушка.

— Я вас поздравляю, — сказала Ира. — Он живет у вас?

— А… Я поняла. Это Ирина, верно? Ирина, может быть, хватит? Пять лет это тянется.

Теперь девушка говорила обычным голосом, без единой мелодичной нотки.

— А может, вы и правы, — вдруг сказала Ира. — Может, и в самом деле хватит. Я.., не буду больше звонить.

И повесила трубку. А когда Ира поднялась на свой этаж, вошла в палату, кивнув сестричке, сняла халат и легла на постель, она уже не думала ни о Косте, ни о диктофоне, ни о Жумагалиеве. Вместо мыслей была какая-то невыносимая тоска, серое пятно.

— Капельницу будем ставить, — заглянула сестра.

— Давайте. Во мне уже, наверное, крови не осталось из-за ваших капельниц, — сказала Ира, стараясь улыбаться.

— Ничего, новая образуется, — приговаривала сестра, выкатывая из угла штатив, укрепляя капельницу и беря иглу. — Еще родишь, кровь тебе пригодится.

Ира вырвала у нее руку и заплакала.

* * *

— Вот скажи. — Галка подняла стакан на уровне глаз и поболтала его так, что водка ходуном заходила. — Хорошее было время, да?

— Еще бы, — подтвердил Иван. — Да ты пей, ведь налито.

Они выпили. Галка оглядела стол, отодвинула на край пустую посуду, навалилась на столешницу грудью, вылезающей из расстегнутой блузки.

— Разве теперь такие люди, как раньше? — сентиментально продолжала Галка. — Вот ты ко мне пришел. «Галя, помоги… Запутался». Я хоть один вопрос задала?

— Ни одного.

— Видишь? А я знаю, что ты ко мне к последней пришел.

— И вовсе нет.

— Не ври… Потому что брезгуешь. А что мною брезговать? Необразованная я? Так и ты необразованный. Нигде не учился. Потому, что я алкоголичка? Ну, скажи — алкоголичка?

— Нет.

— Я алкоголичка! — значительно, едва не с гордостью произнесла Галка. — А ты не алкоголик?

— —Нет.

— И ты алкоголик. Третий день не просыхаешь.

Я же не спрашиваю, что с тобой случилось. Я твой друг. Да?

— Друг, — кивнул Иван.

Его с души воротило от Галки, но он почему-то не мог встать и уйти из ее запущенной, грязной квартиры. Парень запил — впервые в жизни.

— А теперь скажи… — вдруг перешла на шепот женщина. — Ты ее убил?

— С ума сошла?!

— А если не ты — зачем меня на коленях умолял?

— Где это на коленях? За тысячу баксов ты согласилась дать показания. Подруга, тоже мне… — , Иван заставил себя встать.

Галка схватила его за руку:

— Обиделся? Сядь, я пошутила. Ты ее не убивал… Им бы только дело на кого-то повесить. У меня папаша так сидел, ни за что, за тьфу! И что с ним стало? Он вышел — и через полгода снова сел, только уже за дело. А чего он сел? Нервы стали ни к черту. Подрался, схватил нож… Он что — придурок? Нет! А что нож схватил? Потому что сидел… Тут, знаешь, все связано… — глубокомысленно заметила она. — Он мне говорил, когда я на свиданку пришла во второй раз: «Галя, я уже не человек…»

Она устремила взгляд в стол, помолчала и пожала плечами:

— Так разве я могла тебе не помочь?

— Галь, мне надо идти.

— Сиди! Я что хотела тебе сказать? Да… — Она встала, обошла стол и припала к нему всей тяжестью раскормленного тела, так что Иван чуть не пошатнулся:

— Если что — иди ко мне жить.

Она отпустила его.

— Нет? Я тебе не нужна? Деньги… А что мне эти деньги? Я их пропью.

— Хоть за квартиру заплати, — посоветовал Иван, принимаясь шарить по углам в поисках куртки. — А то еще выселят.

— Права не имеют. Тут и папаша прописан, и мать… Слушай, она скоро придет, обед сделает…

— Мне надо идти, Галь. Может, машину угнали. Я же отсюда третьи сутки не вылезаю.

— Машину? — Галка смотрела на него с какой-то плохо объяснимой ненавистью. — Катись! Все вы такие… Косого видела… Серьезный мужик стал.

Не поздоровался даже.

Иван наконец нашел куртку и оделся. Ему было плохо, но он надеялся, что на морозном воздухе полегчает. Пересилив себя, чмокнул Галку в соленую щеку:

— Пока, Галь. Я загляну на днях.

— Врешь!

Он вышел, стараясь не слишком торопиться.

Эта баба внушала ему отвращение, но уйти от нее раньше он не мог, боялся… Иван спустился во двор.

Машину не угнали, ее всю занесло снегом. Он отпер багажник, достал щетку и тряпку и стал счищать примерзшую порошу. Почистил ветровое стекло, крышу, номера, заляпанные грязью. В это время машина нагревалась — он включил печку.

Делал все машинально, не думая о том, как сядет за руль в таком состоянии.

«И что я взъелся на Галку? — подумал парень. — Она одна мне помогла… Правда, что взять с алкоголички? Еще пойдет к следователю и скажет, что я ее подкупил…» Но тут же сказал себе, что Галка никуда не пойдет, она для этого слишком ленива.

Иван не знал, приняли ли ее показания на веру.

Их проверили и не обнаружили никаких несоответствий. В кафе, где Галка работала, подтвердили, что Иван к ней как-то раз заходил и они вместе выпивали. Это было в тот самый день, когда Иван вернулся из Эмиратов. А Галка заявила следователю, что в день, когда погибла Танька, Иван приехал к ней домой. Она как раз была на больничном по случаю очередного запоя. Иван ей будто бы жаловался на несложившуюся личную жизнь. Они выпивали до вечера, потом Иван стал звонить матери — и узнал про Таньку.

«Если Галкины показания приняли к сведению, меня оставят в покое, — подумал Иван, которому удалось наконец завести мотор. — Но если найдут Дану, меня в покое уже не оставят. Интересно, сделали ее фоторобот или нет? Дана, Жумагалиев, Муха, моя машина… Получается коллективное дело».

Он поехал в Царицыно. Иван все еще жил там, не желал искать другую квартиру, хотя бы потому, что уплатил за нее вперед, и уплатил немало.

Войдя в квартиру, осмотрелся.

«Ее тут не было, — понял парень. — Ас чего бы , ей прийти? Я же ее прогнал».

Угрызений совести он не испытывал и ни о чем не жалел. Разделся и уже собрался лечь в постель…

Его рука наткнулась под подушкой на какой-то шелковистый комок. Он вынул оттуда ночную рубашку, расстелил ее на постели. Прошел в ванную, взял с полки гребень из карельской березы, массажку, снял с вешалки вторую мочалку, которой пользовалась Муха. Все это он упаковал в рубашку, а сверток сунул в пакет. Пакет вынес на лестничную площадку и спустил в мусоропровод. Вернувшись в ванную, чтобы вымыть руки, он увидел в раковине коротенькие черные волоски, — Стриглась, — сказал он вслух.

Ему вспомнилась ее жалкая стриженая голова, испуганные глаза, ее молчание в ту, последнюю ночь. Иван открыл воду, подождал, когда волоски исчезнут в стоке.

«Куда же она пошла? — подумал парень. — Куда делась? Деньги у нее были. Не пропадет без документов. В розыске, в парике… Дура. Гребень свой забыла».

Он прошел в комнату и позвонил матери:

— Ма, мне не звонили?

— Нет, — ответила мать. — Зато я тебе звонила. Где ты был три дня?

— У Галки.

— У этой ужасной…

— Я теперь у нее часто бываю.

Мать уже знала про его алиби. Она ничего не сказала, когда Иван сообщил ей, с кем провел тот день, когда убили Таньку, но было видно, что она бы предпочла, если бы сын обошелся без этого алиби.

— Вы пьете вместе? — спросила мать.

— В общем, да.

— И.., не стыдно?

— А перед кем?

— Передо мной хотя бы.

— Мне и в пятнадцать лет было не стыдно. Что уж теперь…

— Я давно тебя потеряла. — сказала мать. — Не понимаю когда…

— Мам, не звонила Люба?

— Она больше не звонила. Вы встретились с ней тогда?

— Не встретились.

— Почему же? Она очень хотела тебя увидеть.

— Наверное, все перепутала, — сказал Иван. — Телефон у нее по-прежнему не работает.

— Кто бы ни была эта Люба, она, конечно, лучше Галины, — сказала мать. — Ты бы подумал…

— О чем, ма?

— Как будешь жить дальше?

— А как жить? Кончится следствие, поеду отдохнуть.

— От чего? Работать надо.

Иван усмехнулся. Если бы мать знала, о чем она говорит!

— И работать буду, мам, — пообещал он. — Только вот приду в себя.

Дни проходили, а ему никто не звонил. Галку он больше не навещал. Купил автомагнитолу, новые зимние ботинки, телевизор — взамен хозяйского, который в один прекрасный вечер совсем перестал показывать. Постепенно Иван пристрастился смотреть криминальные новости. Он все время ждал, что ему опять покажут Муху или что-нибудь скажут о ней.

В конце зимы он узнал, что дело Жумагалиева завершено Этому делу была посвящена половина передачи. Иван слушал и совсем не узнавал фактов, которые были ему так знакомы. Но больше всего он поразился, когда услышал, что наемная киллерша, совершившая оба нападения на супругов Кукушкиных, была убита любовницей Жумагалиева, некоей Сулимовой Данией, которая также была осуждена на пять лет. Иван выключил телевизор.