Никогда не заговаривайте с неизвестными - Малышева Анна

— Я не знаю, конечно, как она теперь выглядит… — тихо ответила Дана. — Но знаю одно — тем, кто ею пользовался, было все равно, как она выглядит. Была бы женщина, а она женщина.

— Где Толгат? — резко спросила Муха. — Я согласна на твое предложение, слышишь? Но пусть мне сперва отдадут Толгата!

— Толгат учится в Америке, отец его тебе не отдаст. Требуй чего-нибудь другого.

— Мне нужен Толгат.

— Слушай, это глупо. Ведь не он сделал ее проституткой.

— Он ее первым затащил в постель! Он ее посадил на иглу!

— Она могла не идти с ним в постель и не садиться на иглу, — грустно ответила Дана. — Она сама сделала выбор… Все мы когда-нибудь ошибались, наказывать Толгата за ее ошибку несправедливо. Ты его ненавидишь, я знаю, но он совершенно ни при чем.

— И его дружки тоже будут ни при чем?

— Я поговорю об этом с Жумагалиевым. Дружки Толгата ему не дороги.

— Да, поговори с ним! Ведь он тебя трахал, пока ты была здорова! Может, он примет во внимание просьбу бывшей любимой женщины? — с издевкой произнесла Муха.

В этот миг она ощутила на своей руке прикосновение ледяных пальцев. Вздрогнула, взглянула на постель. Алия, с трудом приподняв отекшие веки, смотрела прямо ей в лицо и пыталась взять за руку.

Муха не выдержала. Она опустилась на колени перед постелью, сжала пальцы сестры, ткнулась головой в подушку и замерла. Алия пробормотала:

— Муха, Муха…

Та подняла голову и отрывисто спросила:

— Кала калай? note 2.

— Жаман… note 3.

Дана вытянула шею, прислушиваясь к этому, почти беззвучному разговору. Но Алия быстро замолчала, облизывая губы. Видно было, что она с трудом выходит из транса.

— Она понимает, — сказала Муха.

— Она все понимает, — подтвердила Дана.

Муха отошла от постели, предоставив Алие возможность отдохнуть.

— Есть у тебя сигареты? — спросила она.

Дана встала, с улыбкой прошла вдоль стенки, нашарила пачку в старом, полуразрушенном буфете.

— Вот. А спички на подоконнике.

Муха закурила, еще раз подошла к постели.

Алия спала.

— Как Жумагалиев передаст ей деньги? — спросила она.

— Ты согласна?

— Я спросила, а ты отвечай.

— Поняла, — кивнула Дана. — Деньги поступят на ее имя, в банке будет открыт валютный счет на сто тысяч долларов Ими сможет распоряжаться только она, больше никто. Но в тот период, пока будет идти реабилитация, она, конечно, не сможет сама о себе заботиться. И на другой счет тоже поступят деньги, та же сумма. Ты сама назови кого-то из ваших родителей, тот будут оплачивать ее лечение с этого счета.

— Что это будут за банки?

— Какие захочешь, Мухаббат.

— Я в этом не разбираюсь, — нервно сказала девушка. — А можно такую сумму класть?

— Она поступит в рамках акции благотворительного фонда.

— Того самого?

— Чем он плох?

— Дальше… — продолжала Муха. — Кто ее отсюда заберет? И когда?

— Да хоть сейчас. Называй любого человека, я его вызову. Он возьмет Алию.

— У меня никого тут нет…

— А твой парень?

Муха нахмурилась:

— При чем тут он? Уж лучше пусть родители приедут. — Она затянулась сигаретой и пристально взглянула на Дану. — С чего ты взяла, что он мой парень?

— Ваня-то? А что ты его стыдишься? Очень милый парень. Симпатичный. Немножко простоват, но может, это и к лучшему.

— Дана, может, ты мне объяснишь? — спросила Муха. — Кто стрелял, когда он к тебе приходил?

Он думал на меня.

— Я, — просто призналась Дана. — Ему очень хотелось тебя найти, не могла же я это допустить.

— Ас чего ты вообще взяла, что он мой парень?

Сама говорила — он спрашивал Алию.

— Но спал-то с тобой.

— Нет, он не подходит. — Муха докурила сигарету до фильтра, бросила на пол и растоптала.

— Тем более, у него сейчас у самого большие проблемы, — согласилась Дана.

Муха взглянула на часы, потом подошла к окну, отодвинула штору. Увидела гаражи, освещенные подвесным фонарем, деревянный барак, еще более древний, чем тот дом, где они находились… Скучный пейзаж, в котором не было ничего знакомого, родного. «Неужели это будет последнее, что я увижу на воле? — спросила она себя. — Именно вот это? Ведь пошли последние часы… Рассвет».

И вдруг до нее дошел смысл слов, сказанных Даной. Она повернулась и резко спросила:

— А ты откуда знаешь про его проблемы?!

Дана неуверенно подошла к столу, взяла сигареты, прикурила, едва не заполучив ожог от прогоревшей спички. Выглядела она не самым лучшим образом. Видно было, что женщина давно не спала, устала, и сейчас ее сильно мучают боли от побоев, которые ей нанесла Муха. Та тихо, но отчетливо произнесла:

— Я все знаю про Ивана! У него неприятности с девушкой. Откуда ты знаешь про это?

— Поставь чайник, — сказала Дана.

— Я задала вопрос.

— Я не могу сама поставить чайник, — невозмутимо пояснила Дана. — На этой проклятой кухне стоит газовый баллон. Я ничего в нем не понимаю. Крутила-крутила, плиту так и не зажгла…

Голова болит… Открой окно.

На кровати зашевелилась Алия. Она отвернулась к стене и вдруг принялась кашлять. Звуки были такие, будто она выкашливала душу. Муха подошла к ней, крепко взяла за плечо:

— Хочешь чего-нибудь?

— Ей тоже не помешает чай, — вставила словечко Дана.

— Она больна?

— Похоже на то.

Вдруг Муха повернулась к собеседнице с искаженным лицом. Ей в голову пришла одна мысль — весьма резонная и страшная.

— Они ее ничем не заразили? — глухо спросила она.

— Те… Скоты?..

Дана вздернула острые плечи:

— Я не врач. Откуда мне знать!

— Если у нее СПИД… Зачем мне тогда жертвовать собой?

— Опять начинается?

— Надо сделать анализы… Хоть как-то узнать. Пригласить врача…

— Сюда его все равно не пригласишь. Надо вывезти отсюда девочку. И в любом случае придется заплатить хорошие денежки, чтобы она пришла в себя, а у тебя таких денег нет. Почему ты решила, что у нее обязательно СПИД? Может, она здорова.

А если даже СПИД? С ним можно прожить лет двадцать.

— Она со СПИДом, я на зоне… Замечательно проведем время… — горько сказала Муха. — Откуда в тебе эта наглость, Дана? Ты же сама почти покойница, насквозь больна, и тебе надо еще нас в могилу утащить.

— Не болтай глупостей, до могилы вам обеим далеко! — одернула ее Дана. — Поставь чайник.

Если не для меня, то хоть для нее. Она же как ребенок — сама не может попросить.

— Я поставлю чайник, — решилась Муха. — Но ты пойдешь со мной.

Дана усмехнулась:

— Чего боишься?

— Ты вызовешь ментов.

— С чего ты взяла, глупая?

— А ты все время пытаешься выставить меня отсюда или сама выйти…

— Тебе это все кажется с перепугу.

Муха жестко посмотрела на нее:

— С перепугу? Я ничего не боюсь.

— Знаю, ты отчаянная девушка. Ладно, идем.

Дай руку.

Дана взяла ее под руку и указала:

— Кухня напротив по коридору. Только свет там не включай. Заметят с улицы.

— А тут?

— А тут он давно горит.

— Откуда тебе знать?

— Я щупала лампочку, когда сюда пришла. Она уже была раскаленная. Значит, горит… Если бы я выключила, стало бы ясно, что тут кто-то есть. Делай, как я сказала.

— Кто тебя сюда привел? — спросила Муха, вводя Дану в полутемную кухню и усаживая ее на табуретку, к столу.

— Адвокат Жумагалиева.

— А Алию?

— Он же…

— Поняла. В качестве приманки для меня?

— Понимай как хочешь.

— Значит, верно… Если бы Жумагалиева не припекло, мне бы никогда не увидеть Алию. Они же понимают, что мне на них плевать и я не пойду сдаваться… Только ради нее… И то не наверное.

— Я им и сказала — Муха вряд ли на такое согласится.

— Ври больше! — недоверчиво ответила девушка, откручивая вентиль газового баллона.

Она зажгла газ, набрала воды в жестяной погнутый чайник, который был, наверное, ровесником этого дома. Дана сидела неподвижно, сложив руки на коленях, и только изредка морщилась и дергала головой. Муха раздраженно спросила:

— Ну, что корчишься?

— Ты мне выдрала половину волос…

— Новые вырастут, — зло бросила Муха. — Ну, а теперь колись.

— Насчет чего? — удивилась Дана.

— Насчет Ивана.

— Не понимаю.

— Какие у него проблемы?

— С девушкой, ты сказала, — равнодушно ответила Дана.

— Ты что же — за дуру меня держишь? Откуда ты узнала? Ты знала про это раньше, чем я сказала!

Муха подошла к ней и снова обхватила ее шею пальцами левой руки. И хотя теперь она сжала ее совсем легонько, но лицо у Даны немедленно исказилось. Женщина отпрянула к стене и ударилась затылком, после чего замерла.

— Не дури… — хрипло проговорила она. — Убери эту гадость…

— А, не желаешь получишь? — Муха снова извлекла из кармана шприц и коснулась иглой щеки Даны. — А что такое? Легкая смерть.