Улыбка Горгоны - Соболева Лариса

– Какой ужас… – только и повторяла она шепотом, а в конце отчаянно произнесла: – Что же мне делать, Георгий?

– Не паниковать. Если найдете документы, а вы их рано или поздно найдете, избавьтесь от них.

– Сжечь?

– С ума сошли? В них ваша жизнь. Прежде всего, в милицию… хотя нет, нельзя. У этих людей все схвачено, милиция в кармане, прокуратура тоже, вас могут попросту убрать как свидетельницу.

– Как же быть? Я боюсь.

– Не знаю, не знаю… – озаботился он. – Обещаю подумать, что можно предпринять. В общем, если найдете, на всякий случай перепрячьте и позвоните мне, к тому времени я постараюсь выяснить, как обстоят дела, у меня есть свои каналы, совместно что-нибудь придумаем.

На этой оптимистичной ноте закончили перемывать кости покойной.

Глава 18

Вероника очень устала, но ей еще предстояла работа на всю ночь. А как в студенчестве – ночью что-то отмечали, утром на лекцию бежали, так и сейчас не умрет, если не убьют. Ну и кашу заварила Зинка, все слетаются на ее труп, словно мухи… не стоит говорить, на что они летят.

Она устроилась в гостиной, включила телик – средство от скуки и дремоты. Затем принесла синие чернила, подобрала рюмку нужного размера, тонкие кисточки купила заранее – микрорайон отличный, здесь все найти можно, главное, точно знать, что искать. Монеты, пластилин, отпечатанные опусы, фото. Кажется, все… Кофе! Без него нельзя.

По ящику показывали фильм про убийство – очень актуально, переключать не стала, и принялась… рисовать. Сначала попробовала на чистом листе бумаги, обвела ободок рюмки, оценила. Не годится. Круг должен быть идеальным. Вероника порылась в шкафу сестры, выбрала несколько тканей и безжалостно отрезала куски от одежды. Смочив их чернилами, ободок рюмки приложила, потом перенесла на бумагу. И так много-много раз, пока не получился идеальный круг.

К пяти часам утра сказала себе: хватит! Она соорудила три… свидетельства о государственной регистрации права на собственность. Полдня вчера потратила, подгоняя липу под оригинал, самое сложное – печать нарисовать, на три печати и ушла ночь. Конечно, понимающий человек вмиг раскусит подделку, но кто же будет вчитываться да всматриваться на первых порах? Жаждущие получат бумажку, за которой охотились, кинут беглый взгляд на нее и побегут с нею доделывать грязные делишки, а уж потом разберутся.

Вот-вот, потом… Вероника рассчитывала с помощью фальшивок выйти на убийц, вернее, заказчиков убийств, они покажутся, их увидит Ларичев и снимет с нее дурацкое, не поддающееся логике подозрение. И она наконец уедет отсюда.

Спать легла на диване, в гостиной, где и занималась рисованием печати, то есть подделкой документов. Кстати, Вероника неплохой художник, может быть, ей поупражняться и по ночам рисовать денежные знаки?..

Разбудил телефонный звонок в девять утра, это была Даша, которая почему-то не внесена в контакты телефона Зины:

– Вчера весь вечер звонила, почему трубку не брала?

– Отключила и легла спать, – прохрипела Вероника. – День спала, ночь спала, сейчас спать хочу.

– Я так и поняла. Голос у тебя…

– Пройдет. Ты сегодня не приезжай, здесь карантин. Даша, я, кажется, знаю, где могут быть документы.

Воображение штука сильная, иной раз не надо видеть собеседника, достаточно слышать его. Дарья издала нечеловеческий вопль, Вероника живо представила дикую радость, торжество, алчность в глазах:

– Да ты что?!! Как!!! Нашла?!! Где?!!

– Пока только вычислила, но я же могу ошибаться. В общем, сегодня полежу, а завтра поеду в одно место.

– Где это место? Я с тобой поеду.

Сразу от ворот поворот нельзя давать, чтоб не иметь в ближайшем будущем неожиданных сюрпризов, поэтому Вероника сказала неопределенно:

– Ну… посмотрим, как буду чувствовать себя. До завтра, а то мне говорить трудно.

Одна клюнула на приманку. Следующая…

– Лайма? Здравствуй, это Вероника.

– Вероника? – сонно промямлила Лайма. – Что у тебя с голосом?

– Простудилась. Охрипла. Лайма, у меня есть то, что все ищут, мы с тобой говорили об этом, когда я была у тебя. Приезжай ко мне, подумаем, что с этим делать. Только приезжай одна.

– Хорошо… Я сейчас… соберусь и приеду…

А теперь в душ, все равно не уснуть, к тому же следует подготовиться к приему гостьи.

Перед Ревякиным стояла тарелка, к завтраку он так и не притронулся, а, обхватив пятерней подбородок, сидел смурной в задумчивой позе, поглядывая на Власту. Та ела сыр без хлеба, запивая кофе, и просматривала журнал, другого времени у нее на это не нашлось. Усиленно напрягая память, Петя вспоминал, где и когда обсуждал сделку при ней. Зина в его дом заезжала, правда, редко, они уходили в кабинет, там обговаривали дела, без Власты. Мысль, что она, а не Карина, сдала его и Зину, тем самым обрекая на смерть двух человек, отравляла. Неужели Власта подкрадывалась на цыпочках к двери и подслушивала? Зачем? Должна же быть логика? Но не пойманный – не вор, однако яд проник глубоко, что называется, в самую печень, если бы предательницей оказалась Карина, было бы не так больно..