Искушение злом - Робертс Нора

Он почувствовал запах дыма, смешанный с запахом козлиного мяса. Быстро перешел ручей, где много лет назад молодой Доппер встретил своего собственного дьявола. Из-за деревьев доносился низкий гул песнопений. Эрни замедлил шаг и, крадучись, двинулся вперед. Оттуда, с того самого места, где когда-то пряталась маленькая девочка, хотя он и не догадывался об этом, он стал наблюдать за продолжением церемонии.

Они не облачились в балахоны, продолжая стоять обнаженными. Женщина-алтарь лежала, сонливо-расслабленная, удовлетворенная, и ее кожа отливала серебром под лунным светом.

— Наша похоть насыщена. Наши тела чисты. Наши головы ясны. Наши тайные помысли выражены в движениях нашей плоти. Мы едины с нашим Повелителем.

— Ave, Сатана.

Жрец встал, расставив ноги, простирая руки к центру круга. Откинув назад голову, он выкрикнул заклинание. «Наверное, на латыни», — подумал Эрни, облизывая губы. Какой бы то ни был, этот язык звучал гораздо более страстно и мощно, чем английский.

— Вельзевул, приди и наполни меня Твоим гневом. Горе земле, так как ее преступление огромно. — Он повернулся к алтарю. Сара лениво приподнялся на локтях.

Она знала его, знала его аппетиты и тайны.

— Ты еще не использовал свое время, — сказала она и откинула назад взлохмаченные волосы. — Лучше приступай-ка сейчас. Ваши два часа скоро закончатся.

Он сильно ударил ее рукой по лицу. Ее голова ударилась о доску. — Не смей говорить.

Она пальцами стерла кровь, выступившую на губах. Глаза ее наполнились ненавистью, но она поняла, что, если ослушается, он ударит ее снова. Вместо этого она молча лежала и ждала. «Она отомстит», — думала она. — Бог свидетель, она отомстит. А за этот удар он заплатит гораздо больше, чем две сотни».

— Остерегайтесь блудницы, — произнес он. — Подобно Еве она соблазнит и предаст. Ее лоно несет нам радость. Но Закон стоит прежде сладострастия. Я толкователь Закона. Никто не избегнет его.

— Никто не избегнет.

— Жестоко наказание Закона. Никто не избегнет его.

— Никто не избегнет.

— Да падет проклятье на слабых. Та, кто выдает тайны, обречена. Таков Закон.

— Ave, Сатана.

Даже когда они окружили ее, Сара умудрилась приподняться. Ее руки и ноги были тут же прижаты к доске.

— Я ничего не рассказывала. Ничего. Я никогда… Второй удар заставил ее замолчать.

— Боги Ада требуют отмщения. — Они жаждут. Их мощные голоса разрывают тишину. — Повернувшись, он бросил что-то в яму, отчего огонь вспыхнул с новой силой.

А хоровое песнопение продолжалось, как аккомпанемент выкрикиваемым им словам.

— Я орудие уничтожения. Я посланник рока. Агония предателя насытит меня. Кровь ее утолит мою жажду.

— Умоляю. — В ужасе извиваясь, Сара смотрела на окружавших ее мужчин. Этого быть не могло. Она знала их всех, продавала им пиво и саму себя. — Я сделаю все, что вы хотите. Все, что угодно. Ради Бога.

— Нет бога, кроме Сатаны.

Когда ее руки и ноги были связаны, сборище отступило назад. Сидя в своем укрытии, Эрни обливался потом.

— Вот месть Повелителя.

Жрец взял в руки жертвенный нож, на котором еще не высохла кровь. Шагнул вперед.

Сара начала визжать.

Кричала она долго. Эрни стиснул уши, чтобы не слышать этого звука, но тот источался в воздухе подобно запаху. Даже с закрытыми глазами он видел, что с ней делали.

Это было не жертвоприношение. Не подношение божеству. А изувечивание.

Закрыв рот руками, он мчался вслепую сквозь лес, а ее крики преследовали его.

Но был еще один, кто не бежал. Был тот, кто присел на четвереньки как животное, и в глазах его блестело безумие. Этот наблюдал, ждал, с бьющимся сердцем, с пылом проклятого Богом существа.

Даже затихнув, крики продолжали отдаваться эхом в лесной тиши. И был тот, кто раскачивался взад и вперед, взад и вперед в непристойной пародии на половой акт, а слезы лились из глаз и содрогалось все тело. Как хорошо, как прекрасно было увидеть работу Повелителя.

Тот, кто наблюдал, жадно понюхал воздух, как волк, чующий кровь. Скоро поляна снова опустеет, но кровь останется. На время в лесу будут царить звериные запахи смерти, дыма и совокуплений. И скрюченная фигура исчезла в тени кустов. Темные божества скрыли от людских глаз эту маленькую поляну, несущую смерть и проклятья.

— Клер, детка, проснись. — Кэм привлек ее к себе и погладил по волосам. Она сильно дрожала. В растерянности он завозился, пытаясь укрыть ее простыней.

— Все в порядке. — Она задышала глубоко и протяжно. — Все в порядке. Это был просто сон.

— Это как будто моя привилегия. — Он повернул ее лицо к лунному свету и внимательно посмотрел. В нем не было ни кровинки. — Должно быть очень дурной сон.

— Да. — Дрожащими руками она провела по волосам.

— Не хочешь рассказать мне о нем? Как она могла рассказать? Как она вообще могла кому-нибудь рассказать? — Нет, нет, все в порядке.

— Похоже, тебе не помешал бы глоток бренди. — Он коснулся губами ее лба. — Жаль, что у меня нет.

— Лучше обними меня. — Она прильнула к нему. — Который час?

— Около двух.

— Прости, что разбудила.

— Не переживай из-за этого. У меня было много ночей с кошмарами. — Он оперся о подушки, баюкая ее как ребенка. — Принести воды?

— Нет.

— Теплого молока?

— Фу.

— Горячего секса?

Она слабо рассмеялась и взглянула на него. — Может быть, чуть позже. Мне нравится просыпаться и видеть тебя рядом. — Она вздохнула и прислонилась к его плечу. Ночной кошмар был лишь зазубриной в ее мозгу, а реальностью был Кэм.

— Чудесная ночь, — пробормотала она.

Он тоже, как Клер, смотрел в окно на лунный свет. — Было бы здорово провести такую ночь на природе. Может, в следующее полнолуние нам с тобой разбить палатку.

— Палатку?

— Ну да. Можно опуститься к реке, заночевать в палатке и заняться любовью при свете звезд.

— Можно просто вытащить матрас на твою террасу.

— Где же твой авантюрный дух?

— Он накрепко привязан к таким вещам, как водопровод. — Она прижалась к нему. — И пружинный матрас. — Куснула его нижнюю губу. — Перкалевые простыни.

— Когда-нибудь приходилось заниматься любовью в спальном мешке?

— Нет.

— Позволь мне продемонстрировать. — Он перекатил ее на себя и плотно подоткнул вокруг них простыни. — Вот при таком способе мне даже не надо двигаться, чтобы… о, черт.

Раздавшийся телефонный звонок раздосадовал их обоих. Клер ахнула, когда Кэм потянулся к трубке.

— Извини.

— Пожалуйста, ради Бога.

— Рафферти, — произнес он в трубку. Затем — ЧТО?

— Они ее убивают, — повторил Эрни отчаянным шепотом.

— Кто? — Включив свет, Кэм выпутывался из простыни.

— Она кричит. Все время кричит.

— Успокойся. Скажи мне, кто это.

Он выругался, когда телефон разъединили. Встал, грохнув трубкой.

— Что это?

— Черт побери, если бы я знал. Может быть, псих. — Но он распознал в голосе неподдельный ужас. — Заявил, что кого-то убивают, но не сказал, кого и где.

— Что ты собираешься делать? Кэм уже натягивал брюки. — Сейчас я мало что могу сделать. Поеду в город, осмотрюсь.

— Я поеду с тобой.

Он начал было протестовать, потом перестал. А что, если этот звонок был всего лишь уловкой, чтобы выманить его из дома? И застать Клер одну? Рафферти, ты сходишь с ума, пронеслось у него в голове. Но лучше было не рисковать.

— О'кей. Но скорее всего, это пустая потеря времени.

Он потратил целый час, прежде чем повернул обратно. Город был безмолвен как кладбище.

— Прости, что вытащил тебя.

— Ничего страшного. В такую ночь приятно прокатиться. — Она повернулась к нему. — Жаль, что тебе приходится так волноваться.

— У меня такое ощущение, будто я потерял контроль. — Он слишком хорошо помнил это ощущение еще с тех времен, когда увлекался «Джеком Дэниелем», и это ощущение ему не нравилось. — Здесь что-то происходит и мне нужно… — Он не успел договорить, так как заметил автомобиль, съехавший с дороги и стоявший за деревьями. — Оставайся в машине, — тихо сказал он. — Закрой двери, подними окна.

— Но я…

— Пересядь на водительское место. Если почувствуешь опасность, уезжай. Зови Бада или Мика.

— Что ты собираешься делать? Перегнувшись, он открыл отделение для перчаток и вынул оттуда револьвер.

— О? Боже мой.

— Не выходи из машины.

Он оставил ее и двинулся вперед, быстро и бесшумно. Теперь она поняла, что означало выражение «сердце ушло в пятки». Перехватило горло, и она с трудом дышала, глядя, как он приближается к темной машине.

Он взглянул на номерной знак и запомнил его. Внутри автомобиля можно было различить какое-то движение. Как раз, когда он подошел к двери, в машине раздался пронзительный женский крик. Он резко рванул дверь и тут же понял, что целится своим 38 калибром прямо в голый мужской зад.