Лицо в тени - Малышева Анна

– У меня всей-то родни – один отец. Только он сейчас в больнице, – признался Андрей. – И вряд ли он оттуда выйдет. Он и сейчас живет на аппарате – печень, знаешь ли… Угрожать ему – бессмысленно. Я бы даже обрадовался, если бы папа больше не мучился. Остаешься ты… И еще Илюшка.

Он впервые назвал по имени сына – и Марине стало так плохо, что она чуть не потеряла сознание. В этом прозвучала такая явная угроза, такой цинизм…

– Откуда… Откуда они узнали о нем? – выдавила она.

– Так все же знали… Все наши ребята знали. Я сам когда-то сказал, что ты ждешь от меня ребенка.

– Так эти типы – еще и твои приятели?!

Оказалось, что она когда-то видела их на дне рождения у Андрея – в тот самый, жаркий, памятный ей день. Она попыталась вспомнить хоть одно лицо и не смогла. Какие-то красные, потные, безликие пятна…

– Я застрелюсь, – отчаянно повторял Андрей. – Если бы это могло помочь!

– Так застрелись! – Она вскочила и схватила сумку: – Застрелись – и они точно ко мне не полезут! Все! Прощай!

Отбежав немного, она обернулась и ткнула в него дрожащим пальцем:

– Ты, сволочь! Попробуй только еще раз позвонить или подойти к моему дому! Василий так тебя отделает, что и стреляться не придется! Мерзавец! Свинья! Прикрылся ребенком! Моим ребенком, ты слышишь! Он не твой, он никакой не твой! Васька ему больше отец, чем ты!

Она убежала, глотая слезы, задыхаясь. Вечером ждала звонка, но Андрей не объявился. Следующие дни тоже прошли спокойно. Но спокойствие было чисто внешним – Марина места себе не находила. Василий велел им уезжать на дачу, а Марина боялась это делать – вдруг Андрей позвонит, нарвется на мужа, и тогда… Что тогда? Иногда ей хотелось все рассказать Василию – тот найдет выход, обязательно найдет… В следующий момент она начинала думать, что не вправе навешивать на мужа свою собственную вину. Ведь что ни говори, а будь Илья его сыном – ничего бы не случилось… Муж безропотно воспитывал мальчишку, ни в чем ему не отказывая. Если кому и доставалось – так это ей одной. Но это было только справедливо.

– …Ты думаешь? – возмущенно спросила Алина. Она давно расхотела спать, тем более что шаги над головой становились все более тревожными и настойчивыми. Василий метался из угла в угол.

Марина ничего не ответила. Помолчав, она заговорила о том, что, приехав с детьми на дачу, она впервые серьезно задумалась об их безопасности. Если Андрей – с его-то безвольностью, с его умением перекладывать проблемы на чужие плечи, в самом деле подставит ее под удар… Что она сможет сделать, чтобы уберечь сына? Чем она владела? Что могла отдать тем людям, которые придут и потребуют деньги в обмен на безопасность Ильи? У нее было единственное имущество, принадлежавшее ей одной. Дача. Половина участка и дома. Ее законная часть наследства.

Именно тогда она впервые поинтересовалась, сколько может стоить дом. Марина сделала это очень осторожно – купила и прочла несколько газет, где содержались объявления по торговле недвижимостью. Обиняками расспрашивала бабу Любу, но толку не добилась. Андрей никак себя не проявлял, муж держался ровно. Он много работал, на дачу приезжал редко. Отношения между супругами были мирными, как никогда раньше. Марина готова была на все, чтобы ему угодить. Иногда ее разговоры с Андреем казались ей кошмаром – сном, который нужно просто забыть, не трепать себе нервы… Однако кошмар снова прорвался в ее явь.

Она уже две недели прожила с детьми на даче. В Москве Марина не побывала ни разу. Все необходимые продукты привозил муж, когда приезжал на машине провести с семьей выходные. Каждый раз, встречая его у калитки и помогая выгружать сумки, Марина пыталась поймать его взгляд. Не случилось ли чего в ее отсутствие? Не сердится ли на нее Василий? Может быть, он все уже знает, но пока предпочитает скрывать? Эти первые минуты после встречи были для нее сущим мучением – муки неизвестности были хуже открытого скандала. Но потом, когда она убеждалась, что муж все еще ничего не знает – как ей становилось легко! Даже страха больше не было – только угрызения совести.

Потому что, сколько она ни убеждала себя, что ни в чем не виновата, – но чувство вины не исчезало. Марина сто раз говорила себе, что вовсе не заставляла Василия брать на себе заботу о чужом ребенке. Она никогда не хотела его обмануть и пыталась держать данное когда-то слово – не искала встреч со своим бывшим возлюбленным. Она старалась сделать все, что он от нее требовал.