Часы остановятся в полночь - Соболева Лариса

– На ваш стиральный порошок тоже много жалоб, – поддел его Эрнст, на что Журавскому нечего было ответить, лишь скривиться: дескать, врут людишки. – Скажите, а ваш друг Докукин попал в список клиентов с вашей подачи? Вы ему посоветовали реанимироваться у Лоры?

– Нет-нет, – замахал руками тот. – Я же думал, Лора только моя содержанка, делить ее ни с кем не хотел. Представляете мое теперешнее разочарование? С Докукиным, как мне теперь кажется, поработал Биулин, он вертелся среди людей с положением и деньгами.

– Содержанка, говорите? Их посещают чаще, а вы всего четыре раза были с Лорой.

– Вы верите написанному? Я не комфортно себя чувствовал, когда Ксенька за стенкой на кухне чай пила, к тому же деньги почему-то отдавал ей. Ну и предложил Лоре встречаться тайком от тетки, она согласилась за гораздо меньшую сумму, я снимал номер в гостинице. Случалось это редко, ведь я не располагаю своим временем в полной мере, да и Лора убеждала, будто не хочет привыкать ко мне. Лгала, судя по списку.

– Как по-вашему, что явилось причиной убийства вашего друга?

– Для меня это темный лес, поверьте.

– Оба Докукиных в списке убитой, оба погибли одинаково, – рассуждал Эрнст. – Вам Олег говорил, что ищет убийц отца?

– С Олегом мы не общались, разные поколения, знаете ли, не находили общего языка.

– А враги у них были? – не унимался Эрнст. – Или темные дела, из-за которых расплачиваются жизнью?

– Ну кто, скажите на милость, станет трепаться о темных делах? В темноту и друзей не посвящают. – Журавский обхватил голову руками и вдруг жалобно заскулил: – Если жена узнает… и сыновья… и знакомые… меня съедят. Умоляю вас… Умоляю…

Да, шила в мешке не утаишь, но Эрнст не стал сыпать соль на раны, в то же время ничего не пообещал…

Постепенно до Максима начал доходить смысл, но он упорно его не принимал, считая, что малявка дурачится. Даже интересно стало, может, ее выкрутасы еще что-то означают, он и спросил:

– И что я, по-твоему, должен делать?

– Захотеть меня.

– Захо… Тебя?!!

Тут у него шарики за ролики заехали от предложения Ланы. А она подскочила, скинув одеяло, завертелась перед ним, то ставя тонюсенькие ручонки на… так называемую талию, то тощей попкой покручивая. Оригинально на худеньких подпорках в чулочках смотрелись вязаные носки, эдакие растоптанные сапожки. А торчащие коленки… а бедрышки цыпленка, который умер от голода…

– Не притворяйся, – жеманничала Лана, – мужчины обожают нимфеток. Их привлекают зелененькие ростки, как я. Они мечтают потрогать растущие сиськи, поцеловать губки, которые не умеют целоваться, почувствовать себя большим и сильным рядом с нимфеткой-конфеткой. Мужчины любят слабенькие мышцы, прозрачную кожицу и миленькую рожицу. А я самая лучшая нимфетка, у меня природная сексуальность. Признайся, я тебе нравлюсь?

– Я тащусь! – прыснул Максим и затрясся от беззвучного смеха. – Слушай, малявка, где ты набралась этой хренотени?

– Жизненный опыт. Наблюдения. Аналитическое мышление.

– А тебе твое аналитическое мышление не подсказывает, что устраивать стриптиз перед взрослым мужчиной маленькой девочке непристойно?

– Оно подсказывает, что ты любишь женщин, как все мужчины.

– Женщин! А не младенцев. Ладно, ты меня повеселила, я обхохотался, концерт удался. Теперь топай в свою комнату.

Максим свернул одеяло и кинул в Лану, оно упало у ног девочки, она удивленно уставилась на него, хлопая кукольными ресницами.

Глава 28

По дороге домой активно обсуждали показания Журавского, причем исполнитель Ким, как он себя величает, наконец подключил извилины:

– Выходит, все сестрички подпольно занимались проституцией, а Биулин с тетушкой промышляли сутенерством.

– Во-первых, – остановился на светофоре Эрнст и повернулся к другу, – тетка сдавала квартиру внаем, думаю, за это получала долю. Во-вторых, рано ты записал в проститутки младших сестер.

– Брось, брось. Мы нашли фотки всех трех, значит, и они работали в притоне тетушки. Нет, я когда фотки смотрел, мне в голову не пришло, что девчонки… Я б сам убил такую тетушку. Эрнст, светофор!

Тот тронул машину с места, а Ким пытался понять то, что до его неиспорченного сознания никак не доходило.

– Младшей всего четырнадцать, она же ребенок. Когда слышишь о педофилии, кажется, это где-то там, далеко, к нам не относится. Нет, трудно представить, чтоб с Ланой взрослый мужик… Эрнст! – воскликнул Ким, словно ему только что пришла безумная мысль, собственно, так и случилось. – А в списке-то есть и бабы! С цифрами!!! Значит, они тоже пользовались… услугами?! И платили?! И не раз?!