Белая львица - Манкелль Хеннинг

- Никуда не годится, если мы не сумеем вскоре раскрыть это убийство, - сказал прокурор.

Валландер не мог с этим не согласиться. Они решили встретиться утром в понедельник и внимательно проанализировать все, что сделано до сих пор. Понятно, Окесон опасается, как бы его впоследствии не раскритиковали за небрежность в расследовании. Закончив разговор, Валландер погасил настольную лампу и вышел из управления. Сел в машину и проехал к больничной парковке.

Бьёрку полегчало, в понедельник он рассчитывал выписаться. Выслушав Валландера, он тоже сказал, что в Стокгольм съездить стоит.

- Раньше такой был спокойный округ, - сказал Бьёрк, когда Валландер собрался уходить. - Никаких примечательных событий. А теперь его будто подменили.

- Не только его, - заметил Валландер. - Ты говоришь о совсем других временах.

- Старею, - вздохнул Бьёрк.

- Не ты один, - ответил Валландер.

Эта фраза так и вертелась у него в голове, когда он вышел из больницы. Было почти полседьмого, и он здорово проголодался. Мысль о том, чтобы стоять дома у плиты, вызывала отвращение. И он быстро решил поужинать в городе. Съездил домой, принял душ, переоделся. Потом попробовал дозвониться в Стокгольм, своей дочери Линде. Долго слушал гудки и в конце концов повесил трубку. Спустился в подвал, записался на стирку. Потом пешком зашагал в центр. Ветер утих, но было весьма свежо.

Старею, думал Валландер. Всего-то сорок четыре года, а уже чувствую износ.

Эти мысли вдруг разбудили в нем злость к жизни. От него самого зависит, чувствовать ему себя прежде времени стариком или нет! И работа, и пятилетней давности развод тут ни при чем. Главное - изменить положение, но вот как?

Выйдя на площадь, он прикинул, где бы поесть, и в припадке щедрости выбрал «Континенталь». Спустился вниз по Хамнгатан, на миг задержался у витрины магазина электротоваров и пошел дальше, к гостинице. Кивнул девушке-администратору, заодно вспомнив, что она училась в одном классе с его дочерью.

Ресторан был почти пуст. На миг Валландер даже рассердился. Сидеть в одиночестве в пустом зале - это уж чересчур. Но все-таки сел за столик. Раз решил, ничего менять не будет.

Перемена в моей жизни начнется завтра, подумал он и скривился. Когда речь шла о собственной жизни, он всегда отодвигал самое главное на будущее. А вот в работе упорно следовал противоположному принципу. Важное - прежде всего. Двойственность натуры, никуда не денешься.

Он сидел в той части ресторана, что относилась к бару. Молодой официант подошел к столику, спросил, что он будет пить. Лицо официанта показалось Валландеру смутно знакомым, но он не помнил, где его видел.

- Виски. Без льда. Но отдельно стакан воды.

Он выпил виски, как только его подали, и сразу заказал еще. Охота напиться нападала на него крайне редко. И сегодня был как раз такой случай.

После третьего стакана Валландер вспомнил, кто этот официант. Несколько лет назад он допрашивал этого парня в связи со взломами и угоном автомобилей. Потом тот был арестован и получил срок.

Значит, с ним все в порядке, думал он. И я не стану напоминать ему о прошлом. Может, ему вообще лучше, чем мне? Если учесть ситуацию.

Выпивка подействовала незамедлительно.

Немного погодя он пересел в другую часть ресторана, заказал закуску, горячее и десерт. Выпил за ужином бутылку вина, а за кофе - две рюмки коньяку.

В половине одиннадцатого Валландер вышел из ресторана. К тому времени в голове уже изрядно шумело, но он и не подумал идти домой.

Прошел на стоянку такси напротив площади Бусторг и поехал в единственный на весь город дансинг. Там оказалось на удивление много народу, и он с трудом отыскал место за столиком в баре. А потом пил виски и танцевал. Танцор он был неплохой и выходил на танцпол вполне уверенно. Модные шведские шлягеры настроили его на сентиментальный и чуть ли не слезливый лад. Он тотчас влюблялся в каждую женщину, с которой танцевал. И с каждой воображал себе продолжение дома, в своей квартире. Но мечтаниям скоро пришел конец, он вдруг почувствовал себя плохо и едва успел выбежать на улицу, а там его вырвало. Назад он не вернулся, побрел в город. Дома содрал с себя одежду и нагишом стал перед зеркалом.

- Курт Валландер, - сказал он. - Вот она, твоя жизнь.

Потом решил позвонить в Ригу Байбе Лиепе. Был уже третий час ночи, и он прекрасно понимал, что звонить не стоит. Но все равно набрал номер и долго слушал гудки. Наконец она ответила.