Все оттенки красного - Андреева Наталья

Майя, наконец, обрела голос:

— Я говорила. Георгию Эдуардовичу говорила. Он обещал. Он хотел, чтобы Нелли Робертовна сама все уладила…

— Самозванка! — прерывая ее, визгливо закричала Наталья Александровна. — Ты наглая самозванка!

Тут и Настя пришла в себя:

— Я ничего не понимаю. Какая еще Майя?

Но хуже всех пришлось медсестре Валентине. Она бухнула на стол поднос с чашками, зло посмотрела на Эдика:

— И вы молчали!

— Да, в самом деле, Эдик, почему ты молчал? — обратилась к тому и Олимпиада Серафимовна. — То есть, как молчал? Откуда же ты все это знал? Знал и молчал?!

— Из чувства сострадания, — тут же нашелся красавец. — Сбили девушку машиной, так на ноги сначала поставьте.

— Ты врешь! Ты все врешь! — закричала Настя. — Ты… Ты… Ты…

— Так, где ж Маруся-то? — Алевтина не понимала всего это шума. Ну и что, что Майя, дочка завуча здесь? Она, Алевтина, хочет в первую очередь видеть свою дочь, за тем и приехала, вызванная срочной телеграммой. И Алевтина Кирсанова повторила: — Где ж Маруся-то? В доме, что ль?

— Видите ли… — Наталья Александровна зло прищурилась. Потом торжествующе завершила фразу: — А вашей дочери, судя по всему, здесь нет!

— Как это нет? Как это нет? Ох! — Алевтина присела на плетеный стул. — А где ж она? Где?

— Надо, по всей видимости, у Эдика спросить, — усмехнулась Наталья Александровна.

— А я знаю? Да, мы вместе сошли с поезда, поехали ко мне, несколько дней провели вместе, а потом она ушла.

— Ушла? Куда ушла? — взволнованно спросила Марусина мать.

— Вам виднее, — сказал Эдик. — К родственникам, должно быть. Раз здесь ее нет…

— К тетке, что ль, ушла? — Алевтина снова обвела взглядом присутствующих. — А Оля где? Ольга Сергеевна?

— А Ольга Сергеевна в тюрьме, — словно забивая гвозди, отчеканила Наталья Александровна.

— В тюрьме? Как это? Да что ж у вас тут происходит!?

Олимпиада Серафимовна немного пришла в себя, перестала держаться рукой за сердце, поскольку Валюша не спешила за капельками. И пожилая дама попыталась как-то уладить конфликт:

— Вы успокойтесь, уважаемая. Успокойтесь. Поскольку вы теперь член нашей семьи… Поскольку…

— Нет, вы мне Марусю сыщите! — прервала ее Алевтина. — Тетке надо срочно звонить. Вот.

— Телефон не отвечает, — невозмутимо сказал Эдик. — Я звонил. Маруся, должно быть, еще в пути.

— Ох.

Алевтина покачала головой: что ж делать? Дочери нет, Ольгу в тюрьму забрали. Никого больше не знает в этой Москве. Что делать?

— Вы не волнуйтесь, — заговорила Настя. — Давайте чаю?

Алевтина молча кивнула. Медсестра Валя зло швырнула тряпку на пол:

— Ну, уж, вы теперь сами! Ну и дом! Та не та, эта не эта! Изоврались все!

— Кто бы говорил! — съязвила Наталья Александровна. — Да тебе здесь и в самом деле теперь не место.

— Ну и пожалуйста! Сегодня же уеду домой!

Валя от обиды закусила губу. Вот тебе и дом, вот тебе и золотая жила! Надо идти вещи собирать. А какие вещи? С чем приехала, с тем и уйдет. С пустыми руками. Ну, ничего, она им всем еще покажет! Только до следователя добраться!

Проводив медсестру торжествующим взглядом, Наталья Александровна обратилась к расстроенной матери:

— Алевтина, как вас по отчеству?

— Да уж, по отчеству! — махнула рукой та. — Васильевна.

— Алевтина Васильевна теперь сама разберется, что и как. И по хозяйству ей не привыкать хлопотать. Так ведь?

— Я все об дочке. Ну, куда девалась? Телеграмму отбила, все как положено. Мол, все хорошо, мама, доехала нормально, ни о чем не беспокойся. И тут другая телеграмма: срочно приезжай. От сестры.

— От какой сестры? — удивленно подняла брови Олимпиада Серафимовна.

— Как от какой? От Ольги.

— Постойте. Ольга… Ольга Сергеевна? Ох! — Олимпиада Серафимовна снова взялась рукой за грудь. — Вот так драма! А почему мы ничего не знали?

Эдик усмехнулся:

— Дошло, наконец! А в блокноте, что в Марусиной сумочке лежал, ясно написано: «тетя Оля в Москве». И телефон. Наверное, только я один поинтересовался домашним адресом и телефоном домработницы.

— Это потому что ты у нее деньги брал! — зло сказала Наталья Александровна. — И на дом, небось, не постеснялся заявиться!

— Что ж, Ольга Сергеевна сразу поняла, что это не Маруся? — кивнула Настя в сторону затихшей Майи.

— Как не понять-то? — вскинулась Алевтина. — Что ж, она не была у нас, что ли? Была. И не раз была. Все племянницей любовалась: хороша, мол, красотка!