Первое дело слепого. Проект Ванга - Воронин Андрей

– Не знаю, как вас благодарить, – сказала, сдаваясь, Нина Волошина.

– Ничего-то вы не знаете, – ответил Глеб. – Придумаете, если все получится.

– А если не получится?

– Что за настроение? Во-первых, получится, а во-вторых, если нет, я у него эти деньги вырву вместе с печенью.

– Гм, – сказала Ирина.

– Виноват, – спохватился Глеб. – Надеюсь, вы понимаете, что это я фигурально…

– Да хотя бы и нет, – неожиданно спокойно ответила Нина Волошина. – Знаете, я тоже ему не слишком верю. И еще я его боюсь. Но больше никто не берется помочь.

– На безрыбье и рак – рыба, – подхватил Глеб. – Что ж, Нина, желаю вам удачи.

– Спасибо, – сказала Волошина и вдруг, обняв Сиверова обеими руками, на мгновение крепко прижалась к нему.

Глеб осторожно провел ладонью по ярко-рыжим волосам. Ирина деликатно отвернулась, и Сиверов был ей за это благодарен: ему и так было очень неловко прикреплять миниатюрный передатчик к воротнику плачущей женщины.

– Идемте, – сказал он, когда Нина отстранилась, – я вас подвезу.

– Как подвезете? Куда? – опешила женщина.

– К месту назначения. Чего, собственно, тянуть? Не хотите же вы мучиться неопределенностью весь день, да еще и сидя при этом на мешке с деньгами? А потом толкаться с ними в метро…

– Но я даже не предупредила…

– Я скажу шефу, – быстро вставила Ирина, бросив на Глеба благодарный взгляд. Она, бедняжка, даже не представляла, за что благодарит. – Думаю, он не станет возражать. Все равно, согласись, от тебя в таком состоянии на работе никакого толку.

– А Грабовскому позвоните прямо из машины, – быстро добавил Сиверов, предупредив дальнейшие возражения. – Думаю, он найдет для вас немного времени, тем более что вы едете к нему не с пустыми руками.

При этих его словах Ирина слегка нахмурилась, вспомнив, по всей видимости, что речь идет не о поездке в районную поликлинику. Но, когда Нина беспомощно посмотрела на нее, она уже улыбалась.

– Поезжай. И ни о чем не беспокойся, все будет в порядке.

Глеб усадил прижимающую к груди пакет с деньгами Нину на заднее сиденье своей машины, сел за руль, помахал рукой оставшейся на бровке тротуара Ирине и дал газ. Все происходило немного впопыхах, но особенно осторожничать тоже было некогда: с тех пор (два дня назад), как Федор Филиппович, с огромной неохотой уступив настойчивым просьбам Слепого, посвятил его в некоторые подробности проекта «Зомби», Глеб жил с постоянным ощущением острой нехватки времени.

Сквозь шум дороги и сдержанный рокот мотора он расслышал доносившееся с заднего сиденья попискивание клавиатуры мобильного телефона. Потом напряженный голос Нины произнес:

– Здравствуйте. Моя фамилия Волошина. Мне нужно поговорить с Борисом Григорьевичем. Он разрешил звонить в любое время. Да. Передайте ему, что я достала деньги.

Повисла продолжительная пауза, за время которой Глеб успел проскочить два перекрестка, после чего Нина сказала:

– Да. Спасибо, я поняла. Уже еду.

Сиверов услышал мелодичный звук, с которым прервалось соединение, перестроился в крайний правый ряд и, когда на светофоре загорелась зеленая стрелка, свернул в боковой проезд.

– Он готов меня принять, – сказала с заднего сиденья Нина.

– Я понял, – коротко отозвался Глеб, вглядываясь в длинный ряд припаркованных у обочины автомобилей.

– Он живет…

– Я знаю, – сказал Сиверов и, отыскав свободное парковочное место, остановил машину. – Выходите, Нина.

– Зачем?

– Так надо, – сказал Глеб и, сделав поправку на прозвучавший в голосе женщины испуг, уже значительно мягче добавил: – Поверьте.

Потрепанный темно-вишневый «опель» с широкой, желтой в черную шашечку полосой вдоль всего борта, с оранжевым плафончиком частного такси на крыше и с длинной, как удилище, антенной радиотелефона на заднем крыле стоял там, где его оставили – у обочины напротив магазина электротоваров. Забрызганные грязью борта и тронутые ржавчиной колеса без декоративных колпаков придавали ему усталый, загнанный вид, серебристо-зеркальная тонировка на окнах вся пошла радужными пятнами от старости, а у самого основания антенны как напоминание о какой-то не слишком богатой свадьбе болтался обрывок нитки с клочком ярко-красной резины – все, что осталось от надувного шарика.

– Садитесь, – сказал Глеб и распахнул перед Ниной заднюю дверь.