Святой нимб и терновый венец - Леонтьев Антон

Но чье имя желал произнести фон Тротт? Спеша к его квартире, расположенной на Виа Цицероне, неподалеку от замка Святого Ангела, я думал о том, что развяжу ему язык. Наконец-то я стал понимать схему убийцы: сначала он (фон Тротт!) пытался устранить наиболее вероятных кандидатов на папский престол, этим и объясняются убийство аргентинского кардинала и отравленный кофе для Антонио. Затем, уже на конклаве, ситуация приобрела угрожающий характер – едва не избрали кардинала Мальдини, и тогдашнему статс-секретарю пришлось умереть: кто-то придушил его подушкой. Потом отравили цианистым калием архиепископа Чжаня, который входил в число возможных претендентов. И после этого фон Тротт впервые заикнулся о новом компромиссном кандидате, который должен был удовлетворить всех. Но папой избрали Уризобу, и тому тоже пришлось умереть! Тогда фон Тротт снова попытался выдвинуть чью-то кандидатуру, дабы папа был избран при помощи аккламации, но его опередил кардинал Плёгер, выкрикнувший имя Антонио.

Получается, что тот, в чьих интересах действовал фон Тротт, преследовал одну цель: при помощи любых средств занять папский престол! Но ему не удалось. Пока... А сие значит, что Антонио находится в смертельной опасности – тот, кто убил уже дюжину человек и двух пап (Адриана и едва избранного Иоанна), не остановится и перед смертью Льва! И за этим стоит орден «Перст Божий», который, как я сам убедился, все же существует...

Было семь утра, когда я оказался около дома, где проживал швед. Я долго трезвонил, но мне никто не открывал. Наконец, когда я просто-напросто грохнул по двери кулаком, появился пожилой консьерж, который вежливо осведомился, что мне угодно.

– Я – личный секретарь его святейшества, – заявил я, прикрываясь именем моего брата, – и мне надобно как можно скорее переговорить с кардиналом фон Троттом. Он ведь еще не уехал?

– Его высокопреосвященство улетает послезавтра, – пояснил консьерж. – А сейчас, насколько я могу судить, он находится у себя в квартире. Обычно кардинал встает с восходом солнца.

– Тогда странно, что фон Тротт не откликается на мои звонки... – протянул я. – Или он решил прикинуться глухим?

А что, если...

– У вас имеются запасные ключи? – спросил я старика, и тот испуганно закивал. – Тогда именем святого отца приказываю вам открыть мне квартиру кардинала! – заявил я (консьержу не следует знать, что папа может распоряжаться всем на территории Ватикана, а в данный момент мы находились в Риме, являющемся частью Италии, где действуют свои законы, однако у меня не было времени для того, чтобы звонить в полицию и препираться с инспектором Барнелли, которого я и так не выносил).

Мне не пришлось повторять дважды, упоминание имени Льва XIV произвело на консьержа должный эффект, и он заспешил со мной по лестнице к квартире фон Тротта. Замок тихо щелкнул, и к нам под ноги бросились с урчанием пара кошек кардинала. Я позвал шведа, но ответа не последовало. Так что же с ним случилось?

Я обнаружил префекта Ватиканской библиотеки в спальне – он возлежал на кровати и, казалось, спал. Около него примостились кошки, а одна даже уселась у него на груди. Кардинал был одет. Я шуганул кошек и дотронулся до руки кардинала – как я того и опасался, она была холодной.

– Что случилось с его высокопреосвященством? – запричитал консьерж, увидев мертвеца.

Я распорядился:

– Милейший, оставьте меня одного в квартире! Вернитесь к себе, обождите полчаса, а потом вызывайте полицию. Но не раньше! Вы меня хорошо поняли? Святой отец будет вам признателен за помощь, и вы попадете на первую генеральную аудиенцию, которую он даст в грядущую среду!

Старик удалился, оставив меня в квартире мертвого кардинала. Я внимательно осмотрел тело и не нашел следов насильственной смерти. Однако я не верил, что Господь Бог покарал фон Тротта и призвал к себе именно тем утром, когда я возжелал выяснить всю правду.

На туалетном столике я увидел продолговатый конверт, на котором было начертано: «Признание. Вскрыть после обнаружения моих бренных останков».

Я торопливо распечатал конверт и извлек несколько листов, на которых было напечатано форменное признание, подписанное кардиналом фон Троттом. Он признавался в совершении множества убийств, в том числе и убийства папы Адриана. В своем нудном послании кардинал сообщал свое сокровенное желание – стать папой, ради которого он и решился на преступления. Когда же его коварный план провалился и папой был избран Антонио, ему не оставалось ничего иного, как признать поражение и отравиться.

«Все в этом мире суета, понял я наконец, и испил чашу, приготовленную мне Господом, до дна. Когда вы обнаружите мое хладное тело, я буду далеко отсюда. Я готов ответить за все свои прегрешения перед лицом Господа. Молитесь за меня!»

Помимо признания в конверте лежал и документ, подписанный фон Троттом и тремя уже скончавшимися кардиналами, тайно возрождавшими «Перст Божий». В ящике туалетного столика валялся почти пустой пузырек из-под снотворного – точно такими таблетками кто-то пытался отравить меня и лишил жизни безвинного священника, выпившего их, считая лекарством от головной боли.

Я отправился на кухню, где моим глазам предстал идеальный порядок – даже выпив смертоносные таблетки, кардинал вымыл чашку, вытер ее и поставил в шкафчик. Это показалось мне более чем странным – с каких пор самоубийцы уничтожают следы своего разрушительного акта? Вот если предположить, что фон Тротт стал жертвой очередного убийства, тогда все становится на свои места.

Письмо было уж слишком откровенным, и я уже не сомневался: некто избрал кардинала на роль козла отпущения. Его элементарно отравили, а затем инсценировали суицид. Когда полиция ознакомится с признанием, она объявит фон Тротта преступником, и все дела будут закрыты.

Покинув квартиру, я столкнулся около дома с комиссаром Барнелли. Завидев меня, он зло воскликнул:

– А, синьор личный секретарь! Вы снова нашли труп?

Не желая препираться с комиссаром, я был вынужден дать ему показания. Как я и думал, найдя письмо, комиссар тотчас сделал вывод, что дело ясное: убийца покончил с собой. Подобная поспешность в выводах показалась мне странной, и вдруг мне пришла в голову страшная мысль: комиссар и сам мог иметь отношение к смерти кардинала! Если, конечно, предположить, что он состоит на службе у пресловутого ордена «Перст Божий», основателем которого являлся покойный шведский кардинал.

Через час я был в Ватикане, где обстоятельным образом доложил обо всем Антонио, спокойно вкушавшему завтрак. Выслушав меня, Антонио сказал:

– Я не верю в заговоры, Фелиппе. Фон Тротт покончил с собой, тем лучше для него. Потому что я передал бы его в руки итальянскому правосудию, и кардинала бы в итоге приговорили к пожизненному заключению. Убийца найден, и я чрезвычайно благодарен тебе. Ты полностью оправдал возложенные на тебя надежды. Твоя миссия завершилась.

Антонио, отметил я с удивлением, не был заинтересован в дальнейшем расследовании! Но я не мог сидеть сложа руки. В полдень ко мне заглянул пресс-секретарь Майкл Дюклер, которого Антонио оставил на прежней должности. Он принес вариант траурного бюллетеня, извещающего о кончине кардинала фон Тротта. Я пробежал его глазами: «Скончался при трагических обстоятельствах... Не видел иного выхода, как покончить с собой... Ужасные преступления, которые отягощали его совесть... Наилучшее решение – сильнодействующие таблетки, которые он запил бокалом белого вина... Чистосердечное признание...»

Мой брат остался доволен заявлением Ватикана:

– О том, что Адриан и Иоанн были убиты, все уже давно говорят как о доказанных фактах. Пускай все узнают, кто стоит за этими ужасными событиями. Запомни, Фелиппе, я не хочу, чтобы Ватикан более упрекали во лжи и лицемерии. Сам папа Григорий Великий, один из апологетов церкви, считал, что нужно сказать всю правду, даже если она и вызовет скандал!

Часом позже весь мир только и говорил, что о признании шведского кардинала. Его имя склоняли на все лады, открыто радуясь тому, что он покончил с собой. И, похоже, только я был уверен в другом – что фон Тротта убили.

Кто же стоит за его смертью? Я не мог представить себе, что фон Тротт был настолько глуп и желал выдвинуть себя самого на конклаве в папы. И тут меня осенило: он собирался назвать имя своего сообщника! Ну конечно же! Тот наверняка пообещал сделать фон Тротта статс-секретарем. Но кто он, таинственный «Икс»? Один из ста шестнадцати кардиналов, принимавших участие в выборах понтифика! Я вычеркнул имена убитых, а также Антонио и Ганса-Петера Плёгера. Осталось сто одиннадцать князей церкви, каждый из которых мог...

Вдруг недавно прочитанная безобидная фраза полыхнула в моей голове огненными буквами. Я схватил пресс-релиз, распространенный Дюклером, и стал еще раз перечитывать его. Вот оно! «И вслед за осознанием того, что он потерпел поражение, кардинал фон Тротт принял единственно верное и наилучшее в своей жизни решение. Наилучшее решение – сильнодействующие таблетки, которые он запил бокалом белого вина, послужили ему индульгенцией за совершенные кровавые преступления...»