Островитяне - Андреева Наталья

— Не надейтесь. У этой женщины нервы, и в самом деле, как канаты.

Жанна его не слушала. Она достала из Вериной сумочки наполовину пустую пачку сигарет, взяла со столика зажигалку и решительно развернула кресло, загораживавшее дверь.

— Вот. Так лучше.

Она кивнула и скрылась в кабинете. Лида посмотрела на Ивана. Теперь ее взгляд был осмысленным.

— Я не хотела этого делать.

— Чего?

Лида кивнула на перепачканный косметикой стол.

— Анжелика. Она…

Ей пришлось замолчать, потому что в этот момент из кабинета вышла бледная Жанна. Ее шатало, на лбу выступили капли пота. Она едва доплелась до ближайшего кресла и рухнула, как подкошенная. Потом прошептала:

— Там… В кабинете… Господи! Мне плохо! Кажется, меня сейчас вырвет! Какой отвратительный здесь залах! Откройте же кто-нибудь окно!

Вместо того чтобы выполнить ее просьбу, Иван подошел к двери и распахнул ее настежь.

— Нет! — закричала Лида. И отшатнулась.

— Там кровь, — прошептала Жанна. — Не надо… Лучше окно… Откройте окно…

— Лида, что же вы? Вы же так желали ей смерти. Ну, Лида. Не притворяйтесь. Вам же хочется это видеть, — зловеще сказал Иван.

Женщина привстала и вытянула шею. Потом жадно спросила:

— Она и в самом деле умерла?

Мгновение Лида колебалась, потом все-таки сделала несколько шагов по направлению к открытой двери. Жанна в ужасе зажмурилась и простонала:

— Лида, не надо… Не смотрите…

Та не слушала. Какое-то время с жадностью смотрела на открывшееся ее взору зрелище. Анжелика сидела в кресле у стола. Руки ее по-прежнему были связаны за спиной, голова свесилась на грудь, белые кудри полностью закрывали лицо, концы волос были окровавлены. Она была похожа на сломанную куклу. Яркая кукольная одежда, белые, словно и не настоящие волосы, неестественная поза. Только кровь, которая из нее вытекла, была настоящей. Крови было много. Окровавленный нож с массивной рукоятью из кости валялся на столе, среди книг и исписанных бумаг. На открытой книге, тоже была кровь. Брызги крови. Лида невольно поднесла руку к лицу, пытаясь зажать нос, и оцепенела. Аромат ванили проник и в кабинет, отчего смерть Анжелики неестественно пахла карамелью.

— Ей перерезали горло, — тихо сказал Иван.

— Такая маленькая женщина, — прошептала Жанна, открывая глаза, — и так много крови! Иван, — простонала она, — закройте дверь. Я не хочу на это смотреть.

Поскольку тот не трогался с места, она попыталась привстать, но тут же упала обратно в кресло. И в ужасе прошептала:

— Что такое? Кажется… ноги опять меня не слушаются.

Иван пристально смотрел на нее. На глазах у девушки выступили слезы.

— Этот кошмар… — простонала она. — Он опять вернулся. Я не могу ходить. Что это? Что со мной случилось?

— Твой остров страха, — спокойно сказал Иван, — он вернулся. Тебя парализовал страх. Ты ведь думала, что убийца — Анжелика? Нет, она тоже жертва. Лида, теперь вы смело можете забрать ее сапоги.

— Сапоги? Но на ней нет никаких сапог! -замахала руками Лида. — На ней же старые кеды! И причем здесь сапоги?!

Она попятилась от двери. Сделав несколько шагов, споткнулась, и ей пришлось опереться рукой о спинку кресла, в котором сидела Жанна. Лида вздрогнула и посмотрела на Жанну, которая все еще безуспешно пыталась подняться из кресла, потом на Ивана. В ее взгляде что-то мелькнуло. Какая-то мысль. Она словно бы начала соображать, что происходит.

— Неужели же я ошиблась? Но тогда…

— Лида, — в ужасе сказала Жанна, оставив свои тщетные попытки встать, — неужели это сделала ты? Ты ее все-таки зарезала?

— А вот и развязка, — сказал Иван.

ОСТРОВ СТРАХА

— Нет! — крикнула Лида и, отдернув руку, попятилась, к окну, где полукругом стояли пустые кресла. — Это не я! Не я!

— Ну конечно, — спокойно сказал Иван. -Я это сделал. Когда отвел ее в кабинет. Вы бы видели ее глаза! Какое в них было удивление! Она даже не успела испугаться! Что ж… Отработанный материал. Она была мне больше не нужна. Впрочем, нужна. — И он с усмешкой посмотрел на Жанну: — Не Анжелика, ее труп. Жуткое зрелище, правда, Жанна? Постарался. Хотел спровоцировать шок. Я все ждал, когда твои нервы сдадут. Твой запас прочности оказался гораздо больше, чем я предполагал. Больше, чем у остальных. Я, признаться, тебя опасался. Смелая, решительная девушка, с характером. Но вот, наконец, и ты сдалась. Смерть Анжелики тебя парализовала. Теперь ты не опасна.