Ничего личного - Андреева Наталья

— Я его любила… — упавшим голосом сказала Ольга.

— Кого? Пашу? Вы?!

— А что тут такого? — вскинулась она.

— Тоже мне! Нашли подходящий объект! Хотя, любовь, говорят, зла…

— Вы! Что вы в этом понимаете?!

— Да уж. Не понимаю, зачем вы шли сейчас к Манцеву. За утешением?

Она не ответила. Поднялась с дивана и тыльной стороной ладони вытерла лицо. Потом очень спокойно сказала:

— Прощайте, Алексей. Я, пожалуй, пойду.

— А мы разве больше не увидимся? Вы рано уезжаете?

— Да, слишком рано.

Уходя, она задела стол. Раздался звук удара. Но Ольга даже не вскрикнула. Вскрикнул он:

— Осторожнее!

Алексей долго прислушивался к ее шагам. Наконец, хлопнула дверь. «Хорошо, что я не пустил ее к Манцеву, — подумал он. — Пусть не сегодня. Выспится, подумает на свежую голову. Ну что, это все? Окончено представление? Все равно не засну»

Он отвернулся к стене, и уже закрыл глаза, когда где-то рядом раздался тихий смех…

Смех был каким-то шершавым, неприятным для человеческого уха. Он царапал барабанные перепонки, словно бы на них сыпался речной песок. Алексей резко развернулся и сел на диване, вглядываясь в темноту.

Откуда? Ба! Да из боковой комнаты, приспособленной под продуктовый склад! Только вот продукты там давно уже закончились. А люди, выходит, остались.

— Кто здесь? Эй! Кого черти носят? — крикнул в темноту Леонидов.

— Да всего лишь я, Алексей, всего лишь я. Хе-хе… Маленький, незаметный человечек. Ты уж прости, что без отчества, ночь на дворе. Так, что ли, было сказано нашей Оленьке? — сказал незваный гость, осторожно приближаясь к дивану.

— Саша? Иванов? А я думал, что подслушивать — это привилегия женщин.

— Ну да? И сплетни тоже? А как тогда, у нас, у мужчин, это называется? Обмен мнениями? Хе-хе… Ну и как спектакль?

— Да ты садись.

— Спасибо, я тут, в уголочке. Постою.

— А ты почем знаешь, что спектакль? Ты что, режиссер?

— Ну, почти. Манцева я к тебе прислал. Татьяну тоже я надоумил. Насчет ребенка. Мне-то он зачем? Дурак Валера. Хотел мне свою бабу навязать.

— А ты под другую метишь?

— Под мою новую должность девочка другого класса подойдет.

— Новую должность? Тебя, значит, тоже с повышением?

— И с каким! Я после Рождественских каникул занимаю должность управляющего в магазине, — важно сказал Саша. — А Паша меня уволить хотел. Ха-ха! Кстати, спасибо тебе, Леонидов.

— За что?

— За Ольгу. Давно надо было открыть ей глаза. На Манцева, на Пашу. Хорошая девочка, только с большой дурью. Здорово ты избавил ее от иллюзий! Хвалю. Я все не решался подступиться. Думал, пошлет, куда подальше, а теперь в самый раз. Шлюха из нее классная выйдет. Ленке до нее далеко. То есть Норе. Кошка облезлая. Ты, Леонидов, как всегда, прав. У тебя есть вкус. Уважаю! Ольгу только приодеть, сережек — колечек навесить, и можно в такой тарантас запрягать! Хороша кобылка. Манцев дурак, он еще локти будет кусать от досады. И Ленка дура набитая: ни образования, ни блеска, с ней дальше кабака не пойдешь. Получается, что два сапога — пара. Здорово я Костю кинул, а? Для него баба, видишь ли, слишком умная, зато для меня в самый раз. Я только не знал, с какой стороны подойти: цветочки, нежные стишки и ночные звоночки — этой дребеденью Константин Оленьку в избытке отоваривал. Я так не умею, хотя знаю, что бабы это любят. Оставалось дождаться, когда вся эта каша заварится. Это ведь я Оленьку на балкон послал.

— То есть?

— От меня двоюродный братец не скрывал свою задумку с фальшивыми счетами. Ты думаешь, какое они имели в виду подставное лицо? Мое. Это ж надо: мое лицо — подставное! Только Валера меня совсем за дурака держал. Когда он на балкон пошел с Пашей калякать, я Ольге шепнул, чтобы она послушала, какой Паша ей верный и, заодно, насчет его благородства. Дверку-то в одной из комнат мансарды я предусмотрительно оставил открытой.

— Зачем? — спросил Алексей.

— Ну, во-первых, мне нужен был свидетель, чтобы заложить Валеру Серебряковой. Мне бы одному она не поверила, это само собой. А Ольгу Ирина Сергеевна уважает. За порядочность. Я бы сразу вышел в герои и избавился бы от необходимости жениться на этой белобрысой кретинке, к тому же беременной бог знает от кого. Мой братец вылетел бы с треском. Красть они собирались по-крупному, Серебрякова бы не простила. Это, во-вторых. И, в-третьих, лишил бы девочку ненужных иллюзий. Пора ей уже, как вы правильно давеча выразились, переходить ко взрослому либерализму. Это мне очень понравилось. Надо записать, умные мысли всегда пригодятся. Я их запоминаю, ты уже в курсе. Может, где-нибудь в обществе блесну?