Доллары царя Гороха - Донцова Дарья

– В туфлях и верхней одежде! – обозлилась Зайка.

– И чего? – удивился Киса. – Ясное дело, не босиком. В чем проблема? Не врубаюсь никак! Вы лучше дальше смотрите, там еще две спаленки.

– Тоже с выходом на веранду? – уточнил Дегтярев.

– А как же! Конечно! – закивал Киса. – Мой дом один такой на все Вербилки.

– Думаю, такого здания и во всей области не сыскать, – вырвалось у меня.

Киса зарделся.

– Вы полагаете?

Я молча пошла осматривать оставшиеся две спальни. Они оказались такими же узкими, мрачными и серыми. Кровати с никелированными спинками, столы и парочка продавленных стульев. Впрочем, в последней комнатенке нашлось что-то, отдаленно напоминавшее секретер.

– Вот сюда я компьютер поставлю, – оживилась Машка, – буду в Интернете лазить. Можно мне тут поселиться?

– Конечно, – кивнула я, – только выделенной линии здесь, наверное, нет.

– Ничего, – отмахнулась Манюня, – через телефон можно. Где розетка?

– Вот телефона нет, – развел руками Киса, – я это учел при определении платы! Кстати, здесь почта недалеко.

– У нас у всех мобильные! – рявкнула Зайка.

– Подумаешь, «паутина», – быстро затараторила Маня, – и не нужна она никому. Потом, я всегда в городе могу в интернет-кафе зайти.

– Давайте комнаты распределим, – я быстро перевела разговор на другую тему. – Маня тут, мне удобно здесь, Дегтярев у кухни устроится.

– Поближе к продуктам, – хмыкнул Кеша.

– Интересное дело, – уперла руки в бока Зайка, – а мы где?

– На втором этаже очень уютно, – влез Киса, – как раз для молодых! Милуйся хоть целый день, никто не побеспокоит, кровать широкая!

– Офигеть можно, – покраснела Зайка и пошла к лестнице.

Кое-как, цепляясь за перила, мы влезли наверх, увидели такие же узкие, темные спальни с кроватями и примолкли.

– Хоть один шкаф тут имеется? – прервала молчание Ольга.

По звенящим ноткам в ее голосе я поняла, что Заюшка доведена до последней точки и сейчас разразится буря, по сравнению с которой торнадо, уничтоживший наш дом, просто дыхание младенца.

– Какой смысл в шифоньере? – прищурился Киса. – Только красоту испортит. У меня есть гардеробные, гляньте!

Жестом фокусника Киса схватил лежащий на подоконнике пульт, нажал кнопку.

– Ничего себе! – воскликнул полковник.

Часть стены бесшумно отъехала в сторону, и мы увидели дыру.

Согнувшись почти пополам, Кеша заглянул туда и возвестил:

– Здорово придумано! Палки и вешалки.

– Нам туда на коленях вползать? – прошипела Ольга.

– Пошли вниз, – велел Александр Михайлович, – надо сумки разобрать.

– Не хочу тут жить! – взвилась Ольга.

– Альтернативы нет, – хмуро ответил Кеша.

– Это же ненадолго, – вступила я.

Зайка зашмыгала носом.

– Пошли, пошли, – засуетилась Машка, – а что, даже прикольно!

Мы приблизились к лестнице.

– Осторожно, очень крутая, – предупредил полковник.

– Ты жуткий зануда, – топнула ножкой, обутой в элегантную босоножку на высоком каблучке, Ольга, – вечно лезешь с нравоучениями. Между прочим, у меня глаза есть!

– Я всех предупредил, – миролюбиво сказал Дегтярев.

– А меня не надо, – злилась Ольга, – я сама способна оценить ситуацию.

– Ладно, больше не буду никого предостерегать.

– Сделай одолжение! – выпалила Зая и резво зашагала по лестнице, за ней кинулся Хучик.

Я хотела было последовать за ними, но Киса придержал меня за руку.

– Лучше по одному.

Зайка повернула голову, смерила хозяина с головы до ног уничтожающим взглядом, фыркнула, шагнула не глядя дальше, зацепилась шпилькой за ступеньку и свалилась вниз.

– Зая! – закричал Кеша и бросился на выручку жене.

Хучик, поняв, что случилась неприятность, увеличил скорость. До сих пор мопс спускался почти стоя на передних лапах, настолько отвесной была лестница, но, подстегиваемый криком хозяина, Хуч заспешил. Дальнейшее действо разворачивалось словно в кино. Задние лапки мопса не поспели за передними. Толстая попа поднялась вверх, скрученный бубликом хвост взметнулся к потолку. Филейная часть завалилась за голову, и Хучик, сделав в воздухе сальто-мортале, упал на Ольгу.

– Котик! – заорала Маня, кидаясь на помощь собаке.

Столкнувшись с Аркадием, она покачнулась, упала и боком скатилась с лестницы. За ней, не удержавшись на ногах, шлепнулся Кеша, с самого верха кучи-малы оказался Снап, ухитрившийся помчаться за хозяином, я успела ухватить за длинный тонкий хвост Банди. Наш пит в любой показавшейся ему опасной или непонятной ситуации мгновенно прудит лужу.

– Говорил же! – воскликнул Дегтярев. – Спускайтесь осторожно, вы живы?

– Да, – ответил Кеша, – в общем и целом.

– Слава богу! Иначе бы наша юриспруденция и телевидение осиротели, – съехидничал полковник.

Утром я предпочла не высовываться из спальни до отъезда всех на работу. На террасу вышла, лишь убедившись, что большая часть домочадцев уехала.

– Муся, – сообщила сидевшая на веранде Маня, – ко мне сегодня ребята приедут, мы тут субботник устроим.

– Делайте что хотите, – ответила я, включая чайник.

– Ну и классно, – кивнула Маня, – наведем уют. Этот Киса страшный неряха…

– Чайник сломался, – удрученно сказала я, нажимая на красную кнопочку, – вот досада!

– Не, это электричество выключили, мы же в Подмосковье, – по-старушечьи рассудительно заявила Машка, – я недавно ездила к Ксюхе на дачу, так у них постоянно свечки горят.

– Надо же! А в Ложкине такого ни разу не случалось!

Маня засмеялась.

– Мусик, ты просто прелесть. В Ложкине стоит свой генератор.

Действительно, я совсем забыла.

– Надо купить свечек, побольше, – заявила Машка.

– Вот поеду в город и привезу, – кивнула я.

– Только с запахом не бери! – предостерегла Манюня. – Я терпеть не могу клубничную отдушку, Дегтярева тошнит от лимона, Кешу скосорыливает мята, а Ольга умирает от кокоса. Лучше простые взять, упаси тебя бог приобрести кокосовые.

Выслушав все инструкции, я села в «Пежо». Значит, так, сначала еду в институт полиграфии и сообщаю о смерти Кати ее коллегам, разыскиваю Аню Кауфман, отдаю ей пакет с тапками и прошу вернуть мои мокасины, затем заруливаю в магазин и приобретаю ящик свечей, только не с кокосовой отдушкой.

В учебной части снова в одиночестве сидела толстушка.

– Здрассти, – недоуменно воскликнула она, – вы разве не улетели?

Я села на стул и, собрав воедино все актерские способности, заявила:

– Такая ерунда получилась! Вас как зовут?

– Кира, – представилась толстушка. – Что случилось?

– Вы, Кирочка, опять одна на работе, – покачала я головой.

Она кивнула.

– У Гали и Веры сегодня библиотечный день.

Вот вам преимущество работы в институте. Всей стране на службу следует ходить с понедельника по пятницу, а у преподавателей и сотрудников учебной части имеется библиотечный день.

Только не надо думать, что вас обязывают киснуть в книгохранилище. Вовсе нет, лишний выходной вы проводите по собственному разумению.

– Катя что-то тоже не пришла, – спокойно сказала Кира, – наверное, заболела.

– Понимаете, – осторожно начала я, – с ней беда приключилась!

– Какая? – вытаращилась Кира. – Опять руку сломала? Она зимой упала и трещину на запястье получила. Вот невезуха!

– Да нет, дело хуже, – мямлила я, – можно сказать, совсем плохо.

– Неужто аппендицит?

– Нет, нет!

– Что же тогда?

– Понимаете, я вчера отправилась к Кате за икрой, – мешала я правду с ложью, – прихожу и тут…

Выслушав мой рассказ, Кира прижала руки к лицу.

– Господи! Не может быть! Это ужасно! Страшно несправедливо!

– Смерть всегда приходит не вовремя, – вздохнула я.

– Но Катюша… Катя… она… – Кира опустила голову на руки и разрыдалась.

Я засуетилась вокруг нее.

– Кирочка, не плачьте. Катя умерла спокойно, во сне, не испытывая никаких страданий и мучений. Насколько я поняла, у нее случился сердечный приступ. Такое, к сожалению, бывает даже в юном возрасте.

– Это несправедливо, – всхлипнула Кира, – именно сейчас! Знаете, она собиралась замуж! Катюша такая романтичная, за ней многие ухаживали…

Из глаз Киры снова полились крупные слезы. Я поискала глазами бутылку с водой или хотя бы графин, но ничего похожего в комнате не нашлось. Внезапно она утихла, вытащила пачку носовых платков и, громко высморкавшись, жалобно спросила:

– Вы ведь не оставите тут меня одну?

– Нет, нет, – успокоила ее я. – Может, вам чайку сделать или кофейку?

– Хорошо бы, – протянула она, – только у нас чайник не фурычит, я пришла на службу, хотела воду вскипятить, утром-то дома есть неохота, тыкала, тыкала в кнопку, а он ничего, умер. Меня всегда сладкое успокаивает. Может, в столовую пойти, съесть чего? Прямо сжимается все внутри. Хотя там очень плохо готовят, одни сосиски с тушеной капустой и каменные коржики. В стране сто режимов сменится, а в нашей столовке всегда будет вонючая капуста и картонная выпечка.