Женщина-цунами - Луганцева Татьяна

Яна даже растерялась от такого предположения Ричарда.

- Это можно проверить. Лекарства баба Нюра могла купить только по льготному рецепту, так как денег у нее не было. Соответственно, в ее карточке должно быть назначение, если его не будет… - Яна вопросительно посмотрела на Ричарда.

- Это уже что-то, но для возбуждения уголовного дела недостаточно, она могла и не выписывать в поликлинике лекарства…

- Да не могла она их больше нигде взять!

- Это я и ты понимаем, а судья скажет, что ей родственник дал…

- Нет у нее никого!

- На улице нашла.

- Ну, не знаю!

- Почему ты так уверена, что ее убили? Ты что-то скрываешь от меня? Ты что-то еще видела?

- Нет… просто интуиция.

- Этого мало.

- Я знаю, но я попробую добыть весомые доказательства. - Яна встала и пошла на выход, сжимая в руках бумаги.

- Если что понадобится, обращайся! - крикнул ей вдогонку Ричард.

Яна была упрямая и решила доказать Ричарду, что она права. На следующий же день, не успев как следует отдохнуть от работы, Яна отправилась в поликлинику. За окошечком регистратуры сидел божий одуванчик в очках и шевелил спицами.

- Здравствуйте! - радостно сказала Яна. Реакции никакой.

- Я бы хотела взять карту.

- Адрес, фамилия?

Яна назвала адрес бабы Нюры. Одуванчик с большой неприязнью посмотрела на Яну, со вздохом отложила спицы и пошелестела к стеллажам с картами.

Старушка-регистраторша, словно гончая, взявшая след, ловко перебирала карточки руками на известной ей полке. Затем она вернулась к окну, села на свое место, взяла отложенные спицы и невозмутимо сказала:

- Этой карточки нет.

- Что значит - нет?

- Нет у меня карточки, - терпеливо повторила старушка.

- Она на руках пациента? - Яна не ожидала такого поворота событий.

- Мы не отдаем карты пациентам на руки, - отрезала старушка.

- А не могли ее положить на другое место? - с надеждой спросила Яна.

- Дорогуша, я здесь работаю сорок пять лет и ни разу ничего не перепутала, а свои карточки знаю как детей. Карту с этим адресом никогда не видела.

Яна с мольбой смотрела на регистраторшу, хлопая длинными ресницами. Старушка смягчилась.

- А может, у человека вообще не было карты?

- За восемьдесят лет не завести карту?

- Ты, дорогуша, обратись к участковому врачу, может, он что знает?

Легко сказать, обратись… Участковый врач у Яны с бабой Нюрой, естественно, был один. Это был огромный мужчина, давно пенсионного возраста, но никак не уходящий на заслуженный отдых. При разговоре с ним Яна часто ловила себя на мысли: «А есть ли у него медицинское образование?»

Он говорил на какие угодно темы: о погоде, спрашивал о том, какие животные в доме, о том, кем работает муж, где учатся дети. Стоило его спросить о том, как пить то или иное лекарство, он тут же умело переводил разговор на ремонт в квартире. При этом он обладал седыми всклокоченными волосами и совершенно безумным взглядом. Поэтому Яна решила поговорить с участковой медицинской сестрой. Она выловила ее в коридоре, это была женщина средних лет, с уставшим, серым лицом замотанной бытом россиянки.

- Извините, я вас не задержу. Вы когда-нибудь были по такому адресу? - спросила Яна, протягивая ей бумажку с адресом соседки и, честно говоря, не надеясь, что медицинская сестра ей поможет. Но она вдруг оживилась и заулыбалась. Так и бывает в жизни - не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

- Как же, по этому адресу живет одна забавная старушенция. Я несколько раз приходила к ней, а она ни разу не впустила меня. Не проходила медицинские осмотры, не получила страховой полис. Она нам всю статистику по участку портила по полному охвату населения плановой диспансеризацией. Она одна у нас такая на участке со странностями, как фобия медицинских работников какая-то…

- Не знаете, у нее была медицинская карта?

- Карта? Нет, она же ни разу не была на приеме у врача!

- А вы, когда приходили, случайно не давали ей лекарства от сердца?

Медсестра удивленно посмотрела на Яну.

- Конечно, нет! Во-первых, я не врач, чтобы назначать лекарства, во-вторых, я не знаю, в каком состоянии у нее было сердце, в-третьих, как бы я ей дала лекарства? Подсунула бы под дверь?

Яна поблагодарила участковую за сведения и, задумавшись, побрела по коридору. Неожиданно ее догнала медсестра и сказала:

- Я не знаю, будет ли это вам интересно, но, когда я приходила к ней последний раз пригласить на прививку от дифтерии, она вела себя очень странно.

- Что значит странно?

- Она сказала, что ей уже сделали прививку. Что она первый раз допустила до себя медичку и уже жалеет об этом. Теперь, мол, вторая пришла, стоит только допустить до себя, как заколют насмерть. Еще сказала, что чувствовать стала себя хуже.

Сердце Яны готово было выскочить из груди.

- Так и сказала?

- Да… я еще, помню, так удивилась. Кто ей мог прививку сделать? Ни в жизнь не поверю, что ее кто-то смог уговорить. Да и из наших девочек никто не ходил.

- А она не говорила, как выглядела та, кто сделал ей прививку?

- Нет, я и не спрашивала. Честно говоря, я решила, что она немного не в себе и заговаривается.

- Но это была женщина?

- Она сказала - медичка. А что случилось?

- Ничего серьезного. Вы не можете вспомнить, когда вы приходили к ней?

Медсестра назвала точную дату. Яна прислонилась к стенке, в голове у нее лихорадочно крутилась мысль: «Через два дня после визита неизвестной дамы, сделавшей бабе Нюре прививку, та умерла от перебоев в сердце, которые могли вызвать сильные сердечные лекарства для непривычной к приему препаратов бабы Нюры. Ей могли сделать укол сердечных гликозидов, вместо обещанной прививки. Кто ей сделал укол? Кто смог ее убедить в необходимости прививки, если она всю жизнь обходилась без врачей? Этот человек должен быть гением слова, артистом, гипнотизером…»

Теперь у нее были доказательства, Яне не терпелось поделиться узнанным с Ричардом. Она была права! Жалко только, что до ее встречи с Ричардом еще целый долгий день.

Весь день в пятницу моросил дождь. Через плотно затянутое темно-серыми тучами небо солнце не смогло пробить ни лучика. Настроение было под стать погоде, унылое и апатичное. Вчерашние макароны тоже не возбуждали аппетита, но идти в магазин под дождем не хотелось.

Яна часто радовалась тому, что, несмотря на то что дом у нее был старый, в нем был водопровод, проведенный еще очень давно. Хозяева коттеджей по соседству тоже ценили наличие водопровода, так как им не приходилось бурить скважины и ставить котлы отопления. Сейчас, глядя на унылый пейзаж за окном, на размытую дождем тропинку от крыльца к калитке, Яна содрогнулась от мысли, что ей надо было бы идти за колодезной водой.

Яна отвернулась от окна.

«Вот ведь обманщик Иван, обещал принести кирпичи со стройки «новых русских» и выложить мне тропинку, а то совсем из дома не выйти», - с тоской подумала Яна.

Она взяла книжку и устроилась в комнате на диване, накинув на ноги плед. За чтением она задремала; сколько она спала, Яна сказать не могла, разбудил ее звук льющейся воды в кухне. Яна скинула плед и пошла на кухню.

«Неужели опять крыша потекла? Сейчас у меня будет так же сыро, как и на улице. А дождю конца и края нет».

Но текла не крыша, вода нещадно хлестала из кухонного крана в плохо пропускавшую, ржавую раковину. Последняя уже наполнилась по края, и шумный поток извергался на пол, словно Ниагарский водопад. Яна растерялась, вытирать ли ей бревенчатый пол, через доски которого вода проникала и в без того сырой подвал. Там из-за повышенной влажности и так уже завелась плесень, что губительно действует на деревянные опоры дома. А может, ей черпать воду из раковины и выплескивать в окно на размытую и превращенную в одну большую, слякотную лужу лужайку? А лучше всего просто кричать: «Караул!»

Яна носилась с тряпкой и ведром как заведенная, вспотев, она поняла, что занимается мартышкиным трудом. Чертыхаясь, она надела резиновые галоши, припасенные специально для таких деньков, накинула плащ и, хлюпая грязью, понеслась по лужам из дома к Лидиному магазину, то есть к телефону.

Просить помощи у соседей было невозможно, так как в такую непогоду они всегда оставались на ночь на работе, на стройке. Судя по темным окнам второй половины дома, предположение Яны оказалось верным.

Яна неслась по пустынной улице, промокшая насквозь. Сквозь водяную пелену она с тоской смотрела на красивые коттеджи из красного кирпича. В окнах уютно горел свет, на кухнях нормально функционировали краны, а главное, эти дома были с мужчинами, обеспечивающими все это функционирование. Сердце ее тоскливо защемило.

В магазин к Лидии она ввалилась злая и грязная, так как по дороге два раза поскальзывалась и падала.

- Лида! Мне срочно надо вызвать сантехника! Дома - потоп! Кран течет, раковина забита.