Без штанов – но в шляпе - Калинина Дарья Александровна

– Тебе придется учить арабский!

– Хорошо, коли так. Только сдается мне, что Ахмету легче новую бабу себе найти, чем ждать, пока я арабский язык осилю.

Эта фраза заставила Киру задуматься.

– А не скажешь, на каком это языке?

Она показала записку Гале, но та лишь изумленно покачала головой:

– Понятия не имею. Даже не знаю, что за алфавит. На первый взгляд вроде бы похоже на китайские иероглифы. Но и в китайском, если честно, я совсем никак.

Значит, минус одно очко. Что за шифр, Галина знать не знала. Зря Кира даже задала ей этот вопрос. Но не задать его тоже не могла.

– А Михаил тебе никогда не говорил о том, что знает какой-то язык кроме русского?

– Михаил? – переспросила Галя. – Так эту записку он тебе дал?

– Нет, просто к слову пришлось, – выкрутилась Кира.

Она видела, что Галина отнеслась к записке совершенно равнодушно. Если бы женщина что-то знала про шифр, Кира бы по ее лицу все поняла. Галина не умела скрывать свои чувства. И еще она зачастую делала слишком поспешные выводы.

– Слушай, Руфь, неужели ты тоже к Михаилу шастала?

– А как, по-твоему, я тебя разыскала?

– Через Михаила?

– Ну, не через Ахмета ведь! Тот ни словечка лишнего про других своих жен не проронит.

– Мне он тоже ничего прямо не говорит. Если разговор подслушаю или в беседе с друзьями женское имя мелькнет, тогда уж я уши настораживаю. А как ты на Михаила-то вышла?

– Чисто случайно. Через газету.

– Ага, я его тоже через газету нашла. Вернее, через журнал. Ну, и чего? Помог тебе Миша?

– Знаешь, мне он очень понравился.

– Совсем на Ахмета не похож? Скажи?

И так как Галина явно ждала ответа, Кира охотно воскликнула:

– Да что ты! Просто день и ночь!

Галина просияла. Теперь у них с Кирой, которую она упорно именовала Руфь, было сразу две общие темы для разговора – Ахмет и Михаил. Как известно, ничто так не сближает двух мужчин, как общая женщина. Ну а двух женщин, волей или неволей, сближает их общий мужчина.

Но ревности не было места в сердце Галины. А уж Кире ревновать было и вовсе глупо. Она Михаила даже никогда не видела, не говорила с ним, и вообще знать о нем не знала. Это же касалось и неведомого ей Ахмета.

– В общем, если ты хочешь у меня про Мишу расспросить, то я всецело в твоем распоряжении. С тех пор как с Ахметом познакомилась, я к Мише всего пару раз и заглядывала. Да и то… так… по старой памяти, как к доброму знакомому, терять которого совсем мне бы не хотелось. Но ты меня спрашивай! Все, что тебе интересно, я расскажу. Недаром ведь целых два года к Мише каждую неделю бегала.

– А… а зачем? Зачем бегала к нему?

– Будто бы не понимаешь? За силой! Приду к нему несчастная, всеми заплеванная, убогая. А ухожу, как на крыльях лечу! Просто царица, Эммануэль и сказочная фея в одном лице! Супер-пупер, самая лучшая и желанная красавица на свете! За этим к Мише бабы и бегали!

– Какое восхитительное, должно быть, ощущение.

– Будто бы сама не знаешь!

– А ты не ревновала его к другим?

– К другим ученицам? Нет, никогда. Странно, но не ревновала. Знала, что Миши на нас всех хватит. И еще знала, что к каждой из нас он находит особый подход. Не равняет всех под одну гребенку, но с каждой находит общий язык. Помогает раскрыться именно ее женской сущности. А это ведь трудно. Очень трудно. Иной раз я даже думаю, а человек ли вообще Миша?

– А кто? – не удержалась от вопроса Кира. – Инопланетянин?

– Дьявол! – отозвалась Галина со страшным смехом.

Но Кира ее веселья не поддержала. И Галина быстро замолчала, вновь став серьезной.

– Хочу тебе сказать, что Миша – это твой пропуск в новую, счастливую жизнь. Ходи к нему почаще, и он обязательно тебе поможет стать счастливой.

Совет был хорош, вот только живым к покойнику ходить трудно. Разве что на кладбище. Но Галина о случившемся с Михаилом несчастье явно не знала, и Кира пока что колебалась, говорить ей или нет.

– Скажи, а что ты вообще знаешь про Михаила? Ну, кроме того, что он помогает женщинам вроде тебя и меня?

– Ты имеешь в виду, что из себя Миша представляет вообще?

– Да.

– Меня это никогда особенно не интересовало, но насколько я знаю, его воспитывала мать.

– Не отец?

Кира была удивлена, потому что четко помнила, что Настя говорила, будто бы именно отец брал маленького Мишу с собой в экспедиции.

– Миша жил с матерью и братьями. Мать у него была интересная женщина, трижды побывала замужем и в каждом браке имела по сыну. Михаил старший. У него еще двое братьев.

– Как их зовут?

– Не знаю. Миша не упоминал их имен.

– А его родной отец?

– Про него Миша может рассказывать бесконечно. Мне кажется, Миша с отцом были очень близки духовно. В чем-то, конечно, они и отличались. Но все же между ними была большая близость, чем между Мишей и его матерью. С ней Миша лишь существовал, ел, пил, спал. А вот со своим отцом он жил полной жизнью.

И Галина принялась рассказывать то, что знала о детстве своего учителя. Маленький Миша очень мало интересовал его родного отца. У того – мальчика из очень хорошей профессорской семьи, была давняя и не поддающаяся лечению болезнь – бродяжничество. Откуда свалилась на голову профессора и его жены такая беда, никто не мог понять. Но их сыну Сергею всегда было тесно в душных городских стенах, его властно манили к себе простор и открытый горизонт. Дальняя дорога была для него куда увлекательнее, чем любая лекция, посещение театра или кино.

– Отец Миши начал скитаться по свету, еще будучи студентом. С грехом пополам он все-таки закончил Горный институт, да и то во многом благодаря тому, что там старшим преподавателем работал его дед и все его очень уважали.

Но получив диплом горного инженера, Сергей не был удовлетворен своей жизнью.

– Используя каждый выпадающий ему шанс, он продолжал скитаться по миру. Причем его влекли к себе дороги и дальние страны, а вовсе не богатые полезными ископаемыми недра нашей страны, которые ему полагалось изучать.

И все же до развала СССР отцу Михаила приходилось трудиться, ведь он не хотел попасть под статью о тунеядстве. Да, была и такая, и помня о ней, ни один из здоровых граждан старше 18 лет не мог позволить себе просто валяться на диване. Не учиться, не работать, а просто проживать то, что до него нажили другие.

Зато после развала Страны Советов с ее справедливыми, хотя и жесткими, законами Сергей почувствовал долгожданный воздух свободы. Не давая объяснений ни жене, ни деду, ни отцу, ни коллегам по работе, Сергей отправился в долгое странствие по Тибету.

– Михаил, насколько я знаю, отправился в тот раз вместе с отцом. Отец и прежде его часто брал с собой в летние экспедиции в тайгу, в Сибирь. А тут они поехали вдвоем, ни от кого не завися. И обратно вернулись переполненными эмоциями и впечатлениями. Даже спустя многие годы Миша не уставал рассказывать об этом первом путешествии в другую страну.

Миша вернулся в дом своей матери, к братьям. А вот его отец всерьез занялся новым делом, которое показалось ему куда привлекательней прежней работы в горнодобывающей отрасли.

– Сначала Миша с отцом ездили в экспедиции за свой счет. Потом отцу удалось договориться с географическим обществом, какими-то другими организациями. Их путешествия стали частично финансироваться. С ними ездила съемочная группа, дело пошло на лад.

Но прибыль никогда не волновала Сергея. Не волновала она и Михаила.

– Что отец его был чудак, что сам Миша. Ты знаешь, что одну из квартир, которую ему добрая тетушка завещала, он продал. На эти деньги экспедиции на Дальний Восток снарядил. Снежного человека искал или еще чего-то такое же нереальное.

– Нашел?

– Нет, конечно! Только деньги угрохал. Хорошо еще, что ума хватило вторую квартиру, которую ему другая тетушка завещала, не продавать.

– А ты откуда знаешь про эти квартиры?

– Так мы с Мишей один раз ездили к его квартирантам на Захарьевскую улицу, что-то там им нужно было. Ну, Миша меня и пригласил наверх. Сказал, что это фамильное гнездо. Что у его деда с отцовской стороны было трое детей. Сергей и две девочки – тетушки Михаила. Дед – профессор Добряков – вместе с дочерьми жил в этой квартире. Ничего, такая, скажу я тебе, квартирка! Думаю, метров сто. Пять комнат. Ремонтом, конечно, там даже не пахнет. Дед умер еще в восьмидесятых годах. Вот с тех пор ремонта квартира и не знала. В каждой комнате по жильцу. Какие-то бродяги ненормальные. Одни к экспедиции на Северный полюс готовились, на лыжах туда дойти хотели, представляешь? Другие тоже куда-то ехали. Но все равно я считаю, что хоть его отец, что сам Миша были не от мира сего. Да ты и сама должна была это понять.

– Ну, я не настолько хорошо его знала.

– Расчета в Мише совсем не было. Например, с меня за занятия он за все это время не взял ни копейки. Наоборот, всегда хорошо угощал, делал подарки. Не очень дорогие, но зато неизменно приятные.