Без штанов – но в шляпе - Калинина Дарья Александровна

Квартира Марты Гербертовны приятно удивляла. Просторные светлые комнаты были обставлены новой мебелью из натурального дерева. Вся электроника была очень дорогой и самой современной. Плазменные панели висели всюду, даже в кухне и ванной комнате. Но сама хозяйка относилась к окружающей ее роскоши с царственной небрежностью. Мрамор, позолота, зеркала – она их словно бы и не замечала.

К тому же в квартире имелась прислуга – невысокая девушка с широкими скулами и узкими темными глазами молча кинулась навстречу хозяйке, проводила ее до кресла, принесла воды, каких-то капель. Все молча и с поклонами. Хорошая вымуштрованная прислуга. Но Марта Гербертовна быстро отослала ее прочь.

– Накапайте мне сами лекарства, душенька, – обратилась старуха к Кире. – Мне надо набраться сил, чтобы продолжить разговор с вами.

Выпив лекарство, она некоторое время просидела молча и с закрытыми глазами.

– Не отпускает, – с досадой произнесла она. – Дрянь лекарство! Душенька, там в шкафу, на полке, стоит одна бутылочка… Принеси ее мне.

Кира разыскала требуемое. И хотя бутылочка была фирменная, темного стекла – от какого-то лекарственного бальзама, но пахло от нее хорошим коньяком. Да и жидкость, которую щедро плеснула себе в стакан Марта Гербертовна, выглядела и пахла, как выдержанный коньяк.

На сей раз лечение помогло отлично. Марта Гербертовна порозовела, глаза у нее вновь заблестели. И она повернула посветлевшее лицо к Кире:

– Я так понимаю, вы расследуете обстоятельства смерти Миши?

– Да, я…

– Как близкая подруга его тетушек и отца, я могу вам помочь. Так о чем конкретно вы хотели меня расспросить?

– Меня интересует семья Михаила.

– Никто лучше меня в целом свете не расскажет вам этого, – заверила Киру старуха. – Я прекрасно знала семью профессора Добрякова. Дружила с его дочками, хорошо знала Сергея – отца Михаила.

– А других детей у Сергея не было?

– Нет. Михаил был его единственным отпрыском. Честно говоря, я и его появлению удивилась. Но Ира… Мать Миши, надо отдать ей должное, была заводной штучкой. Сергей увлекся ею, как не увлекался женщиной ни до появления в его жизни Иры, ни после ее ухода.

– А почему они развелись?

– Видите ли… Ира всегда стремилась к красивой жизни. Сама из себя она ровным счетом ничего особенного не представляла. Девочка из обычной, даже не питерской и не московской, семьи, родители у нее были из интеллигенции, жили очень скромно то ли в Саратове, то ли в Саранске, я уж за давностью лет и не помню.

– Это и не важно.

– Я тоже так думаю. Так вот Ирочка подалась в большой город на поиски счастья. И сначала замужество с Сергеем ей именно таким счастьем и представлялось. Ну, посудите сами, сын профессора, огромная квартира. Самому профессору полагались две отдельные комнаты под кабинет и под домашнюю библиотеку. Ну, и его семья тоже не была обижена.

Разумеется, это показалось небогатой Ирочке настоящим дворцом. Ее даже не смущало, что ее жених все время талдычит о каких-то экспедициях. Ирочка представляла себе замужнюю жизнь в розовых красках. Вот она встает утром с кровати, свекровь или прислуга сервирует ей завтрак, а лучше – сразу приносит его к кровати. Дальше Ирочка встает и отправляется по магазинам тратить деньги своего мужа.

Но действительность оказалась совсем иной. Кроме того, что денег у мужа было до обидного мало, так он еще и не хотел их тратить на Ирочку!

– Пойми, мне необходимо приобрести книги, оборудование, снаряжение, билеты…

Причин было множество, но все они Ирочку не радовали. Свекровь тоже взяла глупую привычку командовать невесткой. Прислуги в доме не было вовсе. Да еще не прошло и двух месяцев, как Ирочка забеременела. Беременность у нее протекала тяжело, и тут уж свекровь принялась таскать невестке лакомые кусочки и всячески о ней заботиться. Но Ирочка отчаянно скучала. Муж умотал в какую-то экспедицию. Свекровь надоела хуже горькой редьки. Нет, не такой ей виделась замужняя жизнь! Совсем не такой.

– Она оставила Сергея и маленького Мишу, когда тому исполнился годик. Отсутствовала где-то три года, а затем явилась и потребовала назад ребенка! Сказала, что у нее новая семья, новый малыш. Будет лучше, если дети станут расти вместе, они ведь братья.

Профессор с женой решили, что Ирочка права. К тому же они и сами видели, что их сын не создан для семейной жизни. Он и исчезновение Ирочки вряд ли бы заметил, если бы ему не сказали, что она ушла. Влюбленность Сергея прошла, он вновь с головой окунулся в свою работу и свои экспедиции.

– Так что Миша отправился на новое место жительства.

Но Миша исчез из дома дедушки с бабушкой не насовсем. Легкомысленная Ирочка частенько подкидывала мальчика. Да еще теперь он появлялся не один, а вместе с Федором – его младшим братишкой.

На этом месте рассказа старухи Кира едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Значит, у Михаила точно был брат по имени Федор! И, скорее всего, этот Федор и прислал с Ларисой шифрованную записку с просьбой о помощи.

А Марта Гербертовна между тем продолжала говорить дальше:

– Федор мне даже нравился. Хороший мальчик. Тихий, но вместе с тем умненький. Уже в три года он прекрасно умел считать. А в четыре мог решить простенькую математическую задачку в два или даже три действия.

Достижения для такого малыша поистине удивительные. Но и дальше Федя не разочаровал своих родителей и приемных дедушку с бабушкой. Он все схватывал на лету. Но особенные способности демонстрировал в точных науках.

Казалось, жизнь наконец-то стала складываться и у непутевой Ирочки и ее детей, но затем произошла новая катастрофа.

– Леня – отец Феди – надумал эмигрировать из СССР. Это было еще в семидесятых годах, тогда многие уезжали. Но уезжали-то семьями! А Леня уехал один.

Трудно сказать, что было тому причиной. Ирочка проклинала сбежавшего мужа, но Добряковым и самой Марте Гербертовне всегда казалось, что это Ирочка начала выкобениваться, не желая ехать в далекий и жаркий Израиль.

– Это она слезы после лить принялась, когда узнала, что Леня до Израиля так и не добрался. Остался в США, где попросил политического убежища.

Беженцев из Советского Союза в те годы были единицы, и все средства пропаганды капиталистического мира носились с этими людьми просто невероятно. Посредственным писателям давались лучшие часы в эфире, их произведения печатались огромными тиражами. Предательство Родины возводилось в ранг подвига.

– И вот Леня стал одним из таких отщепенцев. Впрочем, он никогда не ругал советских порядков, просто говорил, что в СССР не давали простора для его способностей. И действительно, в Соединенных Штатах он быстро преуспел. Леня был талантливым инженером – изобретателем – и быстро нашел себе работу по вкусу. Насколько я знаю, Леня в Америке вновь женился, завел множество детей. Наверное, Ирочка бы обгрызла себе все локти, но судьба подарила ей третьего мужа и самую ее большую любовь.

– Да, я слышала, у Миши было двое братьев. В новом браке у их матери снова родился малыш?

– Гриша. Горе горькое. Что он сам, что его отец. Вот уж кто доставил Ирочке истинные страдания, так это ее третий, и последний, муж и младший отпрыск.

– А что с ними было не так?

– Решительно все! Гриша был средоточием такой массы пороков, которая в маленьком мальчике была мне просто удивительна. Лживый, деспотичный, коварный, не очень умный, но изворотливый и хитрый. А его отец был полнейшим ничтожеством. То ли актер, то ли статист, то ли вовсе суфлер, он был выгнан из театра за пристрастие к бутылке. Ни образования, ни особого ума, ни красоты. Понять не могу, почему он имел успех у женщин? Но как бы то ни было, Ирочка была влюблена в своего третьего супруга без памяти. Архип мог творить что ему вздумается, Ирочка все ему прощала.

Но Архип не желал оценить самоотверженность супруги. Он продолжал пить, гулять и весело проводить время. Домой он мог не показываться неделями. А когда все же появлялся, то в таком ужасном виде, что лучше бы и не появлялся вовсе. Но приведя себя в порядок, поправившись и приодевшись, он вновь ударялся во все тяжкие. Ни одной получки он до дома так и не донес. Семья жила на алименты, которые получала Ирочка на старших сыновей. И в конце концов Архип погиб. То ли выпитый им алкоголь оказался недоброкачественным, то ли он смешал его с какими-то другими сильнодействующими веществами, но сердце Архипа остановилось. Ирочка и трое мальчиков осиротели.

– Лично я на месте Ирочки бы радовалась тому, что Господь освободил от такой докуки. Но поди же ты! Ирочка места себе не находила от горя. И я думаю, что болезнь поселилась в ней именно в ту пору.

Ирочка боролась с недугом недолго. Через год после смерти обожаемого мужа ее тоже не стало.

– К счастью, все трое мальчиков к этому времени были уже совершеннолетними. Миша ездил с отцом в экспедиции. Федор работал в каком-то счетно-вычислительном центре. Ну а Гриша… Знаете, мне даже не хочется говорить про этого паршивца!