Черт из табакерки - Донцова Дарья

Быстрым движением она сняла трубку и сказала.

– Слышь, Николаша, помоги. Сейчас гражданочка придет, подружка моя, номерок прогони по компьютеру.

Я побежала в указанном направлении. Дружба – великая вещь. И толстый, одышливый Николай с огромным выпирающим над ремнем животом, охотно нарушил ради дежурной должностную инструкцию. Адрес высветился мгновенно, как, впрочем, и паспортные данные владельца: Крюков Андрей Валентинович, 1972 года рождения. Сиреневый бульвар.

Со всей возможной скоростью я полетела домой. Так, сначала попытаемся впихнуть в голову Темы очередную порцию немецких глаголов, потом сбегаем к девочке Насте и противной бабушке Элеоноре Михайловне, а затем можно будет поехать на Сиреневый бульвар и попытаться разведать, что к чему.

Тема встретил меня со вздохом и быстро заявил:

– Только пришел из школы и даже не поел!

– Сытое брюхо к ученью глухо, – парировала я и подтолкнула лентяя к письменному столу.

Запинаясь на каждом слове, Темка принялся озвучивать текст “Моя квартира”. Ничего, кроме скуки, на его лице не читалось. Наконец стрелки подобрались к двум часам.

– Все, – возвестил Тема, пытаясь захлопнуть книжку.

– Нет, – возразила я, – еще глаголы не повторили.

– Мама только за один час платит, – попытался воззвать к моей жадности мальчик. – А вы и так уже пять минут пересидели, пришли раньше!

– Ничего, котик, у меня бездна свободного времени!

– И что, – в ужасе поинтересовался Тема, – теперь совсем не уйдете?

Я постаралась удержаться от смеха и серьезно ответила:

– Если хочешь – могу даже остаться ночевать.

В Теминых глазах заплескалось такое отчаяние, что я решила сжалиться над нерадивым учеником:

– Впрочем, давай договоримся. Читаешь еще раз без ошибок текст, быстро отвечаешь глаголы – и запирай за мной дверь.

Темка с невероятным жаром и почти без ошибок принялся описывать комнату. Заработав очередные сто рублей, я заглянула домой и обнаружила Веру за столом. Она старательно рисовала пейзаж. Собачка спала в кресле, а кошка устроилась у меня на диване. Я машинально погладила ее по спинке и ощутила необычайную шелковистость ее шубки.

– Мр-мр-мр, – завела киска.

От нее веяло спокойствием и умиротворением.

Я почувствовала непреодолимое желание прилечь и закрыть глаза. Голова сама собой улеглась на подушку. До следующего урока еще два часа, отдохну чуть-чуть. Киска, ощутив, что я вытянулась на диване, вздохнула, перебралась ко мне на грудь, положила морду с длинными усами на плечо и громко-громко спросила:

– Вилка, ты заболела?

От неожиданности я села, кошка свалилась на пол и осталась лежать на ковре, не шевелясь. У дивана стояла Тамара.

– Что случилось? – тряся очумелой головой, спросила я.

– Ты спала, – пояснила Тамара, – и мне это показалось странным.

Верно, я никогда не отдыхаю днем, просто нет времени. Но сегодня кошка каким-то непостижимым образом ухитрилась “выключить” меня из жизни.

– Который час?

– Полчетвертого.

Я подскочила и заметалась по комнате, пытаясь одновременно одеться, причесаться и накраситься. Впрочем, на накладывание макияжа времени не осталось, и я понеслась к Насте с “неприбранным” лицом.

Девочка открыла дверь сама.

– А где бабушка?

– В парикмахерскую ушла, – пояснила ученица.

Мы пошли по длинному коридору, мимо запертых комнат. Замки висели повсюду, даже на кухне. Открытыми остались только туалет, ванная и детская.

Закончив занятие, я спросила:

– Почему у вас все закрыто? Настя печально улыбнулась:

– Бабушка боится, что придет посторонний и ограбит квартиру.

Девочка была деликатна. Небось Элеонора Михайловна опасается неизвестной репетиторши.

– Хорошо, ухожу, открывай кухню и ставь чайник, тебе надо поесть.

Настя и впрямь выглядела слишком бледной.

– У меня нет ключа, – прошелестела девочка. – Бабушка связку с собой уносит!

– Когда же она вернется? Настюша пожала плечами:

– Часов в семь. Сначала химию сделают, потом постригут, уложат…

Я пришла в негодование. Нет, эту старую грымзу определенно следует проучить.

– Где у вас хозяйственный магазин?

– На углу, у автобусной остановки.

– Сейчас вернусь, – пообещала я и рысью понеслась в скобяную лавку.

Через полчаса дверь в комнату Насти украсилась амбарным замком. У нас с Тамарой в доме нет мужчин, поэтому забить гвоздь или ввинтить шуруп для меня пара пустяков. Даже знаю, чем крестовая отвертка отличается от обычной, и не путаю долото со стамеской.

– Анастасия, – строго велела я. – Поскольку являюсь твоей учительницей, ты обязана слушаться меня беспрекословно!

Запуганная девочка безвольно кивнула.

– Значит, так. Завтра утром, уходя в школу, запрешь дверь на замок, а на бабушкины расспросы ответишь: “Боюсь, что в гости придут твои подруги и украдут мои учебники”.

Настя уставилась на замок во все глаза.

– И еще, – раздавала я приказания, – каждый вечер, каждое утро и перед каждым уроком станешь читать молитву.

– Какую?

– А вот эту!

Я схватила листок бумаги и написала коротенький текст: “Настя самая лучшая, умная, красивая. Настя отлично знает уроки. Настя самая смелая. Настя – пример для всех!”

Ученица вздохнула:

– Бабушка так визжит, прямо сердце холодеет.

– С этим легко справиться.

– Как?

Все детство на меня орали. Сначала пьяный папенька, потом тетя Рая, следом учительница младших классов, омерзительная Валентина Никитична. Сейчас я понимаю, что в бабе просто бушевал климакс, но когда тебе семь лет, ты о гормональных всплесках ничего еще не знаешь. Противная училка боялась выливать гнев на детей из благополучных семей, поэтому весь накал ее темперамента обрушивался на мою голову. Но детская психика пластична, а мозг изобретателен. К середине второго класса я придумала оригинальную методику борьбы с озверелой стервой и сейчас могу поделиться с Настей опытом.

– Очень просто. Как только твоя бабушка достает из шкафа метлу и начинает с криком летать по квартире, моментально включаешь воображение. Представляешь большое ведро с водой или мусором, мысленно поднимаешь его и опрокидываешь бабуле на голову. Здорово помогает.

Честно говоря, я “надевала” на темечко разлюбезной Валентины Никитичны ночной горшок со всем содержимым, но в данном случае и вода сойдет.

Внезапно девочка расхохоталась во весь голос.

– Ага, – обрадовалась я, – представила! Настя вновь зашлась к хохоте.

– Шкурки, – бормотала она, захлебываясь, – картофельные шкурки на ушах висят, прямо как сережки.

Уверенной поступью я вышла на улицу. Что ж, сделан первый шаг. Человек, над которым смеешься, уже не может внушать страх.

До Сиреневого бульвара я добиралась почти полтора часа. Правда, дорогу сильно скрасила газета “Скандалы”. Я всегда покупаю это издание и от души веселюсь, читая статьи про женщин, забеременевших от инопланетян, и про мужиков, поймавших на удочку русалку.

Побродив немного по дворам, я отыскала нужный дом и позвонила в квартиру. Раздался бодрый цокот каблучков, и на пороге появилась стройная черноволосая девушка с младенцем на руках. Я моментально сориентировалась и гаркнула:

– Отдел социального обеспечения, проверяем условия детей, получающих пособие. Девушка растерялась:

– Зачем?

Я нагло влезла в прихожую и заявила:

– Есть такие кадры расчудесные, получат детские денежки – и за водкой, вот и ходим по домам.

– Мы не пьем, – испуганно ответила хозяйка. Она была совсем молоденькой, на вид лет семнадцать, не больше.

– Отлично, – ответила я и поинтересовалась:

– Крюков Андрей Валентинович, отец ребенка?

– Нет, мой брат.

– Машина номерной знак 867 КЕ ему принадлежит?

– При чем тут автомобиль? – вполне резонно заметила девушка.

– Тем, кто имеет личное средство передвижения, детские пособия теперь не положены, – отрезала я. – А в вашей карточке значится “Москвич”.

– “Жигули”, – поправила молодая мамаша, – но ко мне они никакого отношения не имеют, “пятерка” Андрюшкина.

– И где он?

– Кто, автомобиль?

– Нет, владелец. Девчонка пожала плечами:

– Хрен его знает.

– Интересное дело, – шла я напролом, – адрес ваш указан.

– Он тут прописан, – пояснила девица, – а сам квартиру снимает, на Песчаной улице, возле метро “Сокол”.

Тихо радуясь, что не придется ехать на другой конец города, я грозно потребовала:

– Сообщите место работы и телефон. Девчонка фыркнула:

– В палатке сидит у метро, собачьим кормом торгует. На кругу, возле автобусных остановок, какой там телефон!

– Давайте домашний.

– Хозяйка номер временно отключила.

– Зачем?

– Чтобы по межгороду не трепался.

– Ну и заблокировала бы восьмерку…

– А он тогда через телефонистку закажет!

Что ж, весьма логично. Не так давно от моей подруги Жени Сорокиной сбежали постояльцы, два молдаванина. Мало того что мужики не заплатили за два месяца проживания в квартире, так еще потом на хозяйку дождем полились счета за междугородние, вернее международные переговоры.