Дьявол носит лапти - Донцова Дарья

Костя поставил перед входом в магазин пару рекламных щитов с логотипом своей фирмы и вменил в обязанность продавцу раздавать визитки с телефонами, по которым можно заказать на дом итальянский фаст-фуд.

Но неожиданно покупатели ринулись за дешевой едой. Людям понравилась возможность перекусить за небольшие деньги, им было удобно ходить по залу и рассматривать мебель, одновременно поглощая пиццу.

Через несколько месяцев владелец молла связался с Константином и заявил:

– Закрывай свою лавочку.

– Почему? – насторожился Франклин и услышал в ответ:

– Народ жрет, роняет крошки на диваны-кресла, хватает масляными пальцами шкафы-серванты. Мне это не нравится.

– Надо было подумать как следует до заключения контракта, – возразил Костя. – Я занимаю место официально, аренда оплачена на два года вперед. Какие претензии? Разве я обманул кого-то? И не собираюсь нести ответственность за неаккуратных обжор.

– Выметайся, – зашумел хозяин.

– Только через суд, – уперся Костя, – представлю все правильно оформленные документы и легко выиграю процесс. Давай не ссориться, а поищем компромисс.

Но мебельщик не пожелал сесть за стол переговоров.

– Ладно, разорится твоя лавка, – пообещал он и швырнул трубку.

Через месяц Косте стало ясно: хозяин магазина объявил войну его торговой точке. Нет, он не творил ничего противозаконного, но продавцы в ларьке сменялись быстрее, чем листки в отрывном календаре. Больше трех дней там никто не задерживался.

Франклин решил разобраться в происходящем и сам допросил нескольких женщин. Они мялись и несли чушь.

– Там нечисть живет, – сказала одна.

– Отошла в туалет, вернулась, а под прилавком марсианин сидит, – заявила вторая.

– Ой, ой, проклятое место, – зачастила третья, – лучше на улице в мороз пирогами торговать, чем там в тепле около барабашки пиццу выпекать.

Весть о «проклятом месте» разлетелась по офису, и менеджеры по персоналу теперь постоянно слышали от сотрудников:

– Нет, нет, не ставьте меня в ларек, где мебель. Ну и пусть там зарплата больше, я боюсь, говорят, в нем черти водятся.

Последний месяц за прилавком в мебельном молле никто не работает, Костя терпит убытки.

– Ваша задача, – внушал мне он, – разобраться, что там происходит, желательно поскорее. Вы верите в инопланетян?

– Нет, – улыбнулась я, – в чертей тоже.

– Отлично, – приободрился он, – начнем прямо сегодня. Будете торговать пиццей. Вопросы есть?

Я подняла руку.

– Обычно я провоцирую продавцов на скандал и наблюдаю, кто как себя ведет. Вадим Иванович взял меня на ставку провокатора.

– Ничего, – махнул рукой Михайлов, – осваивай другое амплуа, учись.

– В магазине надо печь лепешки? – спросила я.

– Вроде того, – подтвердил Костя.

– Маленькая проблема: я не умею готовить, – призналась я. – Максимум, на что способна, – сварить пельмени.

Франклин улыбнулся.

– Навыки шеф-повара вам не нужны. Поехали, объясню, там справится даже косорукая мартышка.

– Давайте адрес молла, – со вздохом сказала я, – какое ближайшее метро?

Константин встал.

– Поедем в моей машине.

– Как ты узнал, где я работаю? – сердито спросила я, усаживаясь на переднее сиденье джипа.

Костя вздернул брови.

– Простите? Мы знакомы?

– Вчера впервые встретились в бутике мехов, – сквозь зубы процедила я, – как поживает кошка Афродита? Так ты фотограф или владелец пиццерии?

– А-а-а, – протянул Костя, – ясно! Вы столкнулись с Костей Франклином, он фотохудожник. А я Костя Франклин – бизнесмен.

– Думаете, я поверю? – фыркнула я. – Фамилия очень редкая. Два Константина Петровича не вызовут недоуменной реакции. Но двое Франклинов?! И фотограф до противности похож на пиццатника или пиццерийщика, не знаю, как правильно называть того, кто готовит лепешки с овощами и сыром.

– Мы близнецы, – не смутился Константин, – слышали, наверное, что такое бывает?

– Но их не называют одинаково, – уже с меньшей уверенностью произнесла я.

Константин повернул в небольшую улочку.

– Папа наш был большой оригинал, всегда старался выделиться из толпы, мечтал о славе. Вот и дал нам с братом одно имя на двоих. Костя очень на папеньку похож, он балабол, шутник, пристает на улице к женщинам, знакомится с любой особой старше двенадцати и младше девяноста лет, профессиональный бабник.

– Мне он показался добрым, – возразила я, – спас кошку, из которой собрались накроить заплаток для леопардовой шубы.

– Не верьте, – с жаром воскликнул Костя, – брат уже продал кису в ларек на шаурму. Он гениальный психолог, вычислил ваше доброе сердце и сообразил, как действовать. Удивительное совпадение. Вчера вы встретили Костю, сегодня меня. Ну-ка гляньте, у нас разные машины.

– Ваш родственник тоже раскатывает на внедорожнике, но у него колеса японского производства, а у вас «немец», – согласилась я.

– Вот видите, – обрадовался Франклин, – в чем-то мы все-таки различаемся. Кстати, Виолетта, я не женат.

– Отличная новость, – вздохнула я, – или, наоборот, печальная. Не расстраивайтесь, еще успеете создать семью.

– Не хотите поужинать со мной? – неожиданно выпалил Константин.

Я опешила.

– Поесть?

– Ну да, вечером, – уточнил он, – кафе на ваш выбор, угощение за мой счет.

– Спасибо, нет, – отрезала я.

– В смысле, вы не согласны? – уточнил Костя.

– Нет! – гаркнула я, но потом устыдилась собственной грубости и соврала: – Вы милый человек, но нам строго запрещено заводить отношения с клиентами.

Владелец пиццерии отреагировал странно, он не стал меня уговаривать, замолчал и вновь обрел дар речи лишь около громадного торгового здания.

– Приехали, нам вон туда, через служебный вход.

Через полтора часа я в легком обалдении осталась в ларьке одна. Хотя называть ларьком это сооружение неправильно: скорее загончик, огороженный снизу по периметру щитами с надписью «Пицца вашей мечты на любой вкус». Продавщице надлежало быть за круглой стойкой, под которой в корзинках и банках находились уже нарезанные наполнители. Справа в холодильнике хранились лепешки. В идеале работа происходила так. Появляется покупатель и делает заказ:

– Пицца «Итальяно».

Я вынимаю корж, вытряхиваю на него колбасу, помидоры, зелень, посыпаю сверху сыром и запихиваю в мощную свч-печь. Три минуты, и горячая пицца готова. Пока «итальяно» печется, надо предложить посетителю напитки-мороженое, получить с него деньги и, услышав звонок, вытащить противень. Дальше несколько движений ножом, куски пиццы укладываются на картонную тарелку, прикрываются фольгой, и, оп-ля, гутен аппетит!

Я правда сразу предупредила Константина:

– Могу запутаться с деньгами, неправильно посчитать.

– Неприятно, но мне придется это пережить, – серьезно ответил Франклин. – У вас другие обязанности, вы не продавец. Но, пожалуйста, все-таки поаккуратнее.

На этой фразе я окончательно растерялась. Фотограф и владелец пиццерии выглядели идентичными, но все сходство ограничивалось внешностью. Мой вчерашний знакомый постоянно улыбался, шутил, сыпал комплиментами, на второй минуте общения перешел на «ты». А сегодня передо мной мужчина, чья речь текла, как полноводная река, медленно и величаво. Костя-2 не собирался заводить со мной дружеских отношений, он держал дистанцию, был сух, корректен и не расположен к веселью. При этом почему-то пригласил меня ужинать и совсем не расстроился, услышав категоричный отказ.

– Надеюсь, вам не понадобится много времени для прояснения ситуации. Каждые сутки простоя ларька приносят мне убытки, – деловито сообщил заказчик. – Ну, оставляю вас.

Франклин, выпрямив спину, пошел в сторону двери. На секунду мне показалось, что сзади у него волочится длинный, мощный хвост. Представьте крокодила, вставшего на задние лапы. Сможет рептилия быстро передвигаться? Нет, ей помешает продолжение позвоночника.

– Пицца работает? – спросил милый голос.

Я повернулась. У ларька стояла симпатичная девушка в белом платье с розовой отделкой.

– Сделайте «Наполеон», – велела она.

– Простите, мы сладким не торгуем, – ответила я.

Покупательница скривилась.

– Очень смешно. Вон там, у вас над головой, указан ассортимент. Пицца «Наполеон» с тунцом, оливками, белым луком и томатами черри.

– Я первый день на работе, пока плохо ориентируюсь, – призналась я.

– Ничего, научишься, – прогудел справа бас. – Наплескай, доча, попить!

– Сейчас обслуживают меня, – воскликнула девушка. – Вы, дедушка, не лезьте вперед.

Я вытащила из холодильника кусок тонко раскатанного теста и посмотрела на шпаргалку, лежавшую слева. Так, «Наполеон». Оливки и помидоры. Я нагнулась, зачерпнула совочком зеленые ягодки, потом взяла щипцами ломтики томатов, аккуратно выложила их кругом, посыпала зеленью, тертым сыром, полюбовалась на творение своих рук и понесла к печке.