Созвездие жадных псов - Донцова Дарья

– Вот видишь, – вздохнул Володя, – жрать нечего, в доме грязь, дети носятся неизвестно где, у собак гастрит и колит, а ты из себя комиссара Мегрэ корчишь! И ведь закончится как всегда…

– Чем? – прошипела я. – Чем закончится? Кто помогал вам поймать хитрого убийцу отца Лизаветы, а?

– Слушай, давай не будем, – стукнул ладонью по столу майор, – убийцу Кондрата вычислили, разработали и взяли мы! Я и Самоненко, твоей заслуги тут ноль, дырка от бублика. А закончится все, как всегда, твоим заплывом в дерьме, и дай мне скорей поесть, сейчас с голоду сдохну! Ты домашняя хозяйка, а не следователь по особо важным делам, и мозги у тебя бабские, пойми наконец!

На негнущихся ногах я добралась до холодильника и зашвырнула в воду сосиски. Вот оно как! Веснушчатый нос! Абсолютная неправда, на моем лице нет никаких пятен. И орган, предназначенный для обоняния, у меня вовсе не длинный. Грязи у нас нет, просто на даче невозможно уследить за чистотой, а ребята не снимают ботинок, опять же собаки… Я не мою им тут, как в городе, лапы после каждой прогулки. Но у псов нет никаких желудочных заболеваний. И насчет убийцы Кондрата… Да кабы не я! Заплыв в дерьме! Ну погоди, Костин!

Я шмякнула перед Володей тарелку. Горка вермишели взлетела вверх и шлепнулась на сосиски.

– Горчички нет? – поинтересовался майор, вонзая зубы в ароматную кожицу.

– Нет! – рявкнула я, прекрасно зная, что на кухне стоят целых две банки, наша с ужасающим названием «Малюта Скуратов» и польская без всякого названия.

– На нет и суда нет, – миролюбиво завел разговор Володя, – все-таки ужасно пишут наши сотрудники, стиль хромает на обе ноги. Вот слушай, вчера читаю протокол и вижу фразу: «Возле трупа стояла трупья вдова и трупьи дети». Дальше еще хлеще: «…тело лежит на спине, правая нога согнута в колене, левая отброшена в сторону, еще две другие находятся у дивана». Спрашивается, он сороконожкой был? Ну не уроды?!

Я не поддержала разговор и ушла в кухню. В душе клокотал огонь, на котором доходил до кипения чайник злобы. Трупьи дети! У дорогих ментов не только с литературным языком беда, у них и с мозгами несчастье вышло. Трупья вдова! Как думают, так и пишут. Нет, Володечка, никогда тебе не распутать дело Славина, и я на этот раз помогать не стану. Сама найду убийцу и получу пятнадцать тысяч долларов. Вот тогда и поглядим, кто где плавает!

Избавиться от Володи сегодня оказалось не так просто. Обычно он торопится, глотает не жуя обед и уносится. Но сейчас, словно понимая, что обидел меня, майор начал расхваливать поданную еду:

– Нет, мало кто так умеет готовить сосиски, как ты, либо переварят, либо полусырыми на тарелку бросят! И вермишель замечательная, кто же такую производит? Италия?

– Россия, – буркнула я, – «Макфа» называется.

– Всегда говорил, что наши продукты лучшие, – улыбнулся Володя и сладко потянулся. – Эх, хорошо-то как! Поел, теперь бы чайку!

– А ты женись, – рявкнула я, – будет кому домашнее хозяйство вести!

– Лучше домработницу нанять, – вздохнул майор, – вот разбогатею и заведу прислугу. С супругой разговаривать нужно, то да се, нет уж, лучше сам помою и постираю!

– Кто бы мог подумать, что ты женоненавистник!

– Знаешь, какие кадры встречаются, – хмыкнул Костин, – нагляделся я на ребят! Медузы Горгоны, а не бабы, чистые крокодилы! Вот вчера Славка историю рассказал. Приходит тетка с заявлением о пропаже мужа. Ушел гулять с собакой и не вернулся. Ну ее начинают расспрашивать, то да се, наконец, вопрос задали:

«Приметы какие у мужа?»

Жена мнется и наконец произносит:

«Глаза вроде серые».

«Одет во что?»

«Не помню».

«Ну там есть чего необычного? Зубы вставные, коронки, шрамы, родимые пятна?»

Тетка только руками разводит:

«Кажись, аппендицит вырезали, а может, и нет».

Тогда ребята от полной безнадеги просят:

«Собаку опишите».

И получают ответ:

«Девочка, четырех с половиной лет, карликовый пудель, окрас серебристо-серый, правое ухо чуть темнее левого, на передней лапе след от пореза, глазной клык слегка скошен, хвост купирован на высоту семь сантиметров, на животе небольшое родимое пятно размером с десятикопеечную монету. Была одета в зеленый комбинезончик из плащовки, потому что вчера в Москве шел дождь. У одежки имеется карман, застегнутый на черную пуговицу, внутри лежит карточка, где написаны телефон, адрес и кличка сучки – Долли».

Я захихикала:

– А ребята что?

– Прибалдели немного, потом спросили: «Вам кого искать, мужа или пуделя?»

– А баба?

– Вздохнула тяжело и сообщила: «От мужа какой толк?» А Долли кормилица, каждый год по два помета из шести щенков приносит, мы на деньги от их продажи живем».

– Да уж, – продолжала я усмехаться, – хороший, наверное, у несчастной тети супруг.

Увидев, что на моем лице появилась улыбка, Володя обрадовался и сказал:

– Ехать пора.

Я дождалась, пока он выкатился на дорогу, закрыла ворота и побежала к Ребекке. Отчего-то идти было неудобно, ноги выскальзывали из туфель, но, только добравшись до дачи Славина, я догадалась, что обулась в пластмассовые широкие шлепки, принадлежавшие Кирюшке.

В гостиной было много народа. Я окинула взглядом присутствующих. Заплаканная Нора, бледная Ребекка, двое мужчин, молодых, страшно похожих друг на друга, и Тамара.

– Что произошло? – бесцеремонно спросила я.

– Ну вот, – в отчаянии заломила руки Нора, – уже весь поселок в курсе!

– Николай арестован, – пояснила Бекки, – жуткая нелепость, якобы он убил Лену, секретаршу папы. Вот уже чушь так чушь!

– Боже, – всхлипывала Нора, – после гибели Славы на нас валятся сплошные несчастья. Сначала у Андрюши беда…

– Мама, – укоризненно произнес один из мужчин, и я сразу узнала его.

Это он пытался успокоить Нору на поминках, высокий плечистый блондин.

– Мама, – повторил Андрей, – этот казус никому не интересен!

– Да, – рыдала Нора, – никому до тебя нет дела, кроме меня, потом у Сережи беда, потом у Бекки и, наконец, Николя! О-о-о!

Она начала раскачиваться из стороны в сторону, держась руками за голову:

– О-о-о! Горе, ужас! Это все Тоня, она! Она мне мстит! Она встретилась со Славой на небесах! Она, она, она… рассказала правду.

Плач перешел в визг, потом в хохот. Нора затрясла головой. Тамара побежала за водой. Ребекка, побледнев до цвета снятого молока, неожиданно выкрикнула:

– Значит, все же ты виновата!

– Я не хотела, чтобы она погибла, просто…

Нора продолжала взвизгивать и мотать головой. Андрей схватился за телефон:

– Михаил Иванович, можете срочно приехать? Маме дурно стало.

– Какая ты дрянь, – прошептала Бекки, – какая гадина!

Андрей, Сергей и Тамара уставились на нее. Нора заходилась в истерическом припадке.

– Ей плохо, – опомнилась Тамара, – Ребекка, принеси скорей воды.

– Лучше водки с керосином, – фыркнула актриса и вылетела из комнаты, я за ней.

Ребекка пробежала по коридору и вошла в комнату, дверь громко хлопнула. Секунду поколебавшись, я пошла следом.

Она стояла у окна и яростно щелкала зажигалкой.

– Что случилось?

– Ничего.

– А все же? О каких несчастьях говорила Нора?

Ребекка со вздохом опустилась в большое кресло.

– С нами на самом деле происходят сплошные неприятности, но они имеют реальное объяснение. Андрею предстояло ехать на два года в Англию, на стажировку. Не секрет, что он не слишком талантливый ученый, и папа ему много помогал.

О командировке в Лондон Вячеслав Сергеевич договорился в Министерстве просвещения. Есть такая хитрая вещь, как стажировка молодых специалистов, очень удобный способ пожить за границей на халяву. Расходы на билет туда и обратно, за жилье и питание несет принимающая сторона. Естественно, оказаться в числе счастливчиков, получивших направление на стажировку, нелегко, но для Вячеслава Сергеевича не существовало преград, и Андрей начал собираться. Отъезд намечался на 15 августа. Но тело Славина еще не успело остыть, как позвонили из министерства и сообщили: Лондонский университет, куда направлялся Андрей, в этом году никого не принимает. Можно попытать счастья через 12 месяцев.

– Не расстраивайтесь, Андрей Вячеславович, – бубнил чиновник, – собирайте бумаги по новой, готовьте научный доклад и подавайте документы на конкурс. Если выиграете, поедете на будущий год!

Ребекка прикурила от окурка другую сигарету.

– Всем понятно, что Андрею ничего теперь не светит, отец в могиле, и сынок-неудачник никому не нужен. Небось место для более нужного человека понадобилось!

Потом наступил черед Сергея. Незадолго до кончины Вячеслав Сергеевич договорился, что младшего сына возьмут на службу в «Экономические вести». К сожалению, Сереже достались от родителей только отрицательные качества. Ни трудолюбия, ни ума, ни доброты от отца он не унаследовал. Зато приобрел его вспыльчивость и неумение выслушивать оппонента. Нора, безусловно, обладавшая веселым, легким характером, «одарила» сына склонностью к истерикам и глупостью. А если прибавить к вышеперечисленным «достоинствам» Сереженьки амбициозность и редкостное умение наступать окружающим на больную мозоль, то станет понятно, отчего этот журналист не задерживался подолгу в редакциях.