Инстинкт Бабы-Яги - Донцова Дарья

Наступила кульминация. По сцене заметался луч прожектора, за кулисами загрохотал гром. Кто-то усиленно тряс за драпировками железный лист. Катерина воздела руки вверх и принялась что-то вопить. Слов из-за шума было не разобрать. Меня всегда удивляло, почему режиссеры забывают о реальности в сценах, где гибнет главный герой. Ну скажите, вам придет в голову, перед тем как утопиться, сначала скакать, потом орать, а затем долго и нудно объяснять незнамо кому причины самоубийства?.. Лично я бы просто, без лишнего шума, сиганул под воду.

Но всему приходит конец. Грохот стих, Катерина трагическим шепотом заявила:

— Ухожу навсегда.

Потом она приблизилась к краю декорации и с утробным воплем шагнула вниз.

Я обрадовался: все, можно бежать в гардероб! Но не успела на моем лице появиться счастливая улыбка, как случилось невероятное. С душераздирающим криком, на этот раз не постановочным, многократно отрепетированным, а с настоящим, полным ужаса, актриса, только что фальшиво исполнившая сцену самоубийства, взлетела вверх над декорацией, изображавшей обрыв, и тут же упала.

Я удивился. Однако! Местный режиссер оригинал и шутник!

Через секунду явление повторилось в той же последовательности: дикий вопль, полет под потолок, падение.

Зал загудел, раздались робкие хлопки, за кулисами послышался топот и тихие, но вполне четкие фразы:

— Оттащите в сторону!

— Ловите ее!

— Хватайте за ноги!

Очевидно, по ту сторону декорации пытались остановить Катерину. Но актриса, скорей всего, сошла с ума, потому что скакала, словно мячик, по которому била безумная рука. Может, хотела таким образом сорвать овацию? Но потом, приглядевшись к ее выпученным глазам и ярко-красному лицу, я понял, что она находится на гране обморока. Интересно, отчего она все время подлетает к потолку?

Решив узнать ответ на этот вопрос, я обратился к билетерше, стоявшей в проходе:

— Интересная сцена! Сколько времени она длится?

Пожилая женщина, старательно пытавшаяся сохранить невозмутимый вид, сказала:

— Да, оригинально вышло.

Но тут вся серьезность с нее слетела, и капельдинерша захохотала во все горло.

— Значит, это не режиссерская находка! — догадался я.

— Нет, — довольно смеялась старушка, — это Колька!

— Какой Колька? — не понял я.

Бабуська сунула программки под мышку и удовлетворенно сказала:

— Ишь летает! Харитонова, ну актриса, которая Катерину исполняет, очень противная особа. Ее тут все терпеть не могут, живет с нашим главным режиссером, поэтому и имеет все лучшие роли. Другая бы радовалась своему счастью, но только не Харитонова! Вечно на всех кляузничает, скандалы затевает, сплетни разносит, тьфу. Вот Колька, наш помреж, и поклялся ей отомстить. Вон чего придумал! Чтобы Катерина не ушиблась, когда с обрыва сигает, ей с той стороны на полу маты стелют, понятно?

Я кивнул.

— Конечно, наверное, так везде поступают, иначе актрис на главные роли не напастись!

— Ага, — удовлетворенно улыбнулась билетерша, — но у нас есть в репертуаре спектакль «Ярмарка». В нем за декорацией помещают батут, на котором прыгают акробаты, ясно?

Я рассмеялся:

— Ваш Коля поставил Катерине батут?

— Точно, — обрадованно сообщила старушка, — во летает, никак не остановится! Интересно, как теперь наш главреж из ситуации выйдет?

Между тем в зале потихонечку начали смеяться. Продолжая взлетать над «обрывом», Катерина по-прежнему орала, но теперь каждое ее появление вызывало радостное оживление зрителей.

— Оригинально задумано, — заявила Николетта, — но зачем она так долго скачет?

Я рассказал маменьке про батут. Николетта вздрогнула и громким голосом принялась передавать информацию Меркуловым. Ее мигом услышали в соседнем ряду, и через минуту зал стонал от хохота. Нудная, скучная пьеса, отвратительная игра актеров, примитивная режиссура — и такой финал! На мой взгляд, помреж Коля заслуживал премии, но, скорей всего, мужика уволят.

Наконец за кулисами слегка пришли в себя и решили спасать положение. На сцене вновь появилась Кабаниха и, тыча рукой в то появляющуюся, то исчезающую Катерину, забормотала:

— Вот, не принимает матушка-Волга грешницу, та хочет помереть, да не может! Сейчас, наверное, потонет!

Лучше бы режиссер оставил все как есть, потому что последнее явление вызвало просто стон в зале. Несчастные зрители уже не могли смеяться. У меня по щекам текли слезы.

И тут кто-то наконец догадался закрыть занавес.

В гардеробе люди говорили только о заключительной сцене. Завтра весть разнесется по всей Москве, и зрители ринутся в театр. Если режиссер не полный дурак, он оставит батут стоять на том же месте и сделает вид, будто так и было задумано.

Маргарита Иммануиловна тронула меня за локоть:

— Ваня, завтра у Альбины день рождения.

— Поздравляю, — улыбнулся я.

— Ей исполняется двадцать пять лет, — быстро пояснила мать.

Я с сомнением покосился на начинающую увядать шею девушки. Кажется, Сара Бернар[6] говорила: «Между двадцатью пятью и двадцатью шестью годами я прожила тридцать восхитительных лет».

— Ждем вас к семи, — щебетала Маргарита Иммануиловна.

Я собрался было соврать, что занят на работе, но тут Николетта наступила лаковой туфелькой на мой ботинок и прочирикала:

— Ах, очень мило, мы придем обязательно.

— Душенька, — запела Маргарита Иммануиловна, оглядывая Николетту взглядом голодной змеи, — взрослых не будет никого, мы с Сергеем Прокофьевичем уйдем в гости, пусть молодежь сама веселится.

Николетта изменилась в лице. Было видно, как в душе маменьки борются разнообразные чувства. С одной стороны, было обидно услышать, что ее не зачислили в молодежь, с другой — срочно хотелось женить меня на этой сушеной селедке.

Наконец второе победило.

— Конечно, — защебетала Николетта, — лучше не мешать детям.

— Значит, в семь, — еще раз уточнила Маргарита Иммануиловна и увела мужа с дочерью.

— Знаю, что ты решил не идти на день рождения, — сурово заявила Николетта, — так вот, спешу предупредить, не вздумай отлынивать!

— Честно говоря, — я решил посопротивляться, — не испытываю особого желания…

— Вава, — мигом обозлилась матушка, — знаешь, кто такая Маргарита Иммануиловна?

— Жена Сергея Прокофьевича и мать Альбины, — ответил я.

— Прекрати издеваться! — взвилась Николетта. — Сия дама владелица сети предприятий, она зарабатывает бешеные деньги, твоя Элеонора ребенок по сравнению с ней.

Я вспомнил змеиное выражение глаз предполагаемой тещи, ее губы, сжатые в нитку, и удивленно спросил:

— Но зачем она хочет выдать дочь замуж за меня?

Я всегда считал, что люди, обладающие огромными средствами, ищут детям пару в своем кругу, сливают капиталы.

— Не корчи из себя самого умного, — фыркнула матушка, — у нее столько денег, что ее от них тошнит. У них огромная квартира в Москве, дом в коттеджном поселке, дача в Испании… Это только то, о чем она рассказывает.

— Но почему именно я?

— А почему нет? — пожала плечами маменька. — Если ты захочешь, сумеешь произвести хорошее впечатление. Впрочем, эта Альбина уже на крючке, она на тебя так смотрела и все время вертелась, словно уж на сковородке!

Я не стал комментировать поэтическое сравнение потенциальной супруги со скользким земноводным и решил не отступать.

— Наверное, там завтра будет штук двадцать кавалеров, одним больше, одним меньше… Никто не заметит моего отсутствия.

Николетта вцепилась острыми коготками мне в плечо и зашипела:

— Слушай внимательно! Там никого не будет, кроме тебя и Альбины! Даже прислуге велено удалиться. Подадут на стол и уйдут, ясно?

— Почему? — попятился я, ощущая себя конфетным фантиком, который несет по тротуару сильный ветер.

— Потому что Маргарита надеется, что ты соблазнишь Альбину!

— Зачем?! — в ужасе пробормотал я.

— Более глупого вопроса и задать нельзя, — подскочила маменька, — затем, что потом, как честный человек, ты обязан будешь жениться!

— Так сразу?! Нет, я не могу. Отчего эта Иммануиловна открыла на меня охоту?

Николетта нырнула в «Жигули» и вздохнула:

— Ужасная машина, тесная, некрасивая, произведена русским неумехой, но ничего, скоро мы будем ездить на «Мерседесе». Думаю, Маргарита подарит его вам в день бракосочетания. Кстати, мне давно нужно сделать ремонт, обновить мебель в гостиной. Ваня, скажи мне спасибо! Ты сможешь бросить тупую работу, уехать от Норы.

Да уж, хуже нет, когда другие люди начинают лепить ваше счастье. Я вовсе не собираюсь бросать службу, к тому же мы распутываем сейчас очень интересное дело… Сказав мысленно последнюю фразу, я удивился: что за черт? Мне нравится работа частного детектива?!