Инстинкт Бабы-Яги - Донцова Дарья

— Прописан он тут, — зевнул Митька, — братья мы, понял? Только Олег здесь жить не захотел, снял квартиру и ту-ту, а мне остаться пришлось.

Я покосился на ободранные стены и затоптанный пол, что ж, незнакомого Олега можно понять, мало кому будет комфортно в такой обстановке!

На улице бушевала февральская метель. Колкий снег летел пригоршнями в лицо, по тротуару неслась поземка, но я с наслаждением вдохнул холодный воздух. После «ароматов» барака он показался упоительно свежим.

Не успел я завести машину, как раздался звонок телефона.

— Ваня, — недовольным голосом произнесла Николетта, — уже шесть! Ты где?

— А где я должен быть? — изумился я.

— Как? — завопила Николетта. — Так я и знала! Забыл! Звонила тебе, звонила, а ты трубку не берешь, безобразие!

— Извини, я случайно оставил аппарат в машине.

— Ваня, — злилась Николетта, — сто раз напоминала, что сегодня мы идем в театр! С Меркуловыми!

Я приуныл: действительно, всю неделю Николетта твердила о том, что в пятницу я обязан сопровождать ее на представление. Но мой мозг устроен самым диковинным образом. Я обладаю достаточно хорошей памятью и телефоны многих знакомых помню наизусть. Так вот, есть люди, домашние номера которых никак не укладываются в голове. Это особи, которые мне не слишком приятны. И еще, я забываю о мероприятиях, на которые страшно не хочется ходить. Просто вытесняю их из памяти, наверное, я так подсознательно защищаюсь, потому что на сознательном уровне очень ругаю себя и даже завел «склерозник», куда тщательно записываю, что надлежит сделать. Но вот про поход с Меркуловыми в театр я позабыл напрочь, и знаете почему?

Николетта давно лелеет мечту увидеть меня женатым. Зачем это ей, не знаю, может, из природной вредности хочет лишить сына спокойной, размеренной жизни. Лет десять тому назад она начала нудить:

— Ваняша, пора искать невесту.

— Зачем? — спросил я.

Маменька покраснела и дала аргументированный ответ:

— Так надо.

Пару раз я, почти готовый сходить в загс, знакомил Николетту с предполагаемыми спутницами жизни. Эффект был весьма неожиданным. Нывшая о том, как она мечтает видеть сыночка семейным человеком, маменька мигом выставляла иголки и принималась вести себя так, что мои невесты в ужасе убегали, как только понимали: выйдя замуж, они получат эту в роли свекрови. Едва очередная кандидатка исчезала за поворотом, Николетта мигом вызывала меня и устраивала разбор полетов. Раскрасневшись от возмущения, она вещала:

— Ваня! Какой мезальянс! Ну где ты их отыскиваешь! Такая страшная! Дурно воспитана! Ела торт не вилочкой, а ложкой! Одета безвкусно, по прошлогодней моде, накрашена отвратительно, не может поддержать беседу. И потом, у нее шуба из собаки! Опять нашел нищую, которая сядет тебе на шею и свесит ноги, я не могу этого позволить.

Это верно, Николетта предпочитает сидеть на моей шее в одиночестве, тут ей не нужны компаньонки.

Не надо думать, что маменька пассивно стоит в стороне, поджидая, пока я найду себе пару. Нет, она проявляет активность, даже, на мой взгляд, чрезмерную, подыскивая подходящих, с ее точки зрения, кандидаток. Все они богаты и отвратительны. У нас с Николеттой абсолютно разные взгляды на женскую привлекательность. И потом, я не готов быть игрушкой для обеспеченной дамы с многокилометровым счетом в банке, поскольку роль альфонса и жиголо не по мне.

Честно говоря, в последние годы я перестал думать о женитьбе, но Николетта с потрясающим упорством предлагает все новые кандидатуры. Лишь один раз мне понравилась приглашенная девушка, ее звали Люси,[5] и у нас возник роман. Но он так и не привел к свадьбе. Непонятным образом любовные отношения трансформировались в дружеские. Люси вышла замуж, но не за меня. Сейчас она ждет ребенка и, судя по всему, очень счастлива, а мне предстоит отправиться в театр вместе с Николеттой и господами Меркуловыми.

— Ладно, — слегка сбавила тон маменька, — поскольку я была абсолютно уверена в твоей безответственности, то заказала себе такси. Ты же изволь ровно в семь встречать меня у входа, адрес помнишь?

— Нет, — признался я, чем вызвал новую бурю негодования.

Наконец Николетта успокоилась и назвала улицу. Я глянул на часы, туда успею, а вот добраться до дома и переодеться — нет. Значит, предстоит выдержать еще один скандал от матушки. Впрочем, скорей всего, она не станет заводиться при посторонних.

Сняв шубку, Николетта окинула меня взглядом и прошипела:

— Отвратительно, пиджак…

Но тут к нам с фальшивыми улыбками на лицах приблизились господа Меркуловы, и маменька мигом стала сладко-любезной.

— Ваняша, познакомься, Маргарита Иммануиловна, моя новая подруга.

Я поцеловал костлявую ручку. Да, мамаша выглядит ничего. Очевидно, в молодости была красавицей. Во всяком случае, глаза, большие, карие, очень хороши, да и черты лица говорят о том, что Маргарита Иммануиловна дама тонкая, аристократическая. Вот только фигура подгуляла, мадам Меркулова, начиная от шеи, напоминала сухую тараньку. Вероятно, она переборщила с диетой, даме надо срочно начать есть жирное, сладкое, мучное…

Супруг ее похож на колобка, видно, обожает пиво.

— Сергей Прокофьевич, — протянул мне руку папенька.

Я пожал потную, липкую ладонь. Да, красавцем его не назовешь в отличие от жены, в лице господина Меркулова не было ничего интеллигентного. Простецкая рязанская физиономия с носом-картошкой, маленькими голубыми глазками и скошенным подбородком. Обозрев родителей, я глянул на дочь.

Ну почему природа столь безжалостна? Отчего дети наследуют худшие качества своих предков? Девушка ведь могла получить фигуру отца, которая в женском варианте, скорей всего, выглядела бы соблазнительно, и лицо матери-красавицы. Но нет, передо мной стояла молодая сухая таранька с рязанской мордашкой. Даже элегантное платье и эксклюзивные украшения не спасали положения. Девица была страшней смертного греха.

— Ну, Ваняша, — подтолкнула меня маменька, — что же ты застыл? Знакомься, Альбина.

Девица глупо захихикала, обнажив идеально ровные, слишком белые зубы. Я приложился еще к одной костлявой ручонке, пахнущей незнакомыми сладкими духами. Скорей всего, у нее коронки. Наверное, как Миранда, нацепила на себя лифчик с какими-то хитрыми приспособлениями, иначе как можно объяснить наличие бюста у девицы, похожей на решетку?

Очевидно, Николетта поняла, какое впечатление произвела на меня очередная кандидатка, потому что железным тоном велела:

— Ваня!!! Отведи нас в буфет, до начала представления полно времени, выпьем по бокалу шампанского!

— Я бы лучше пивком побаловался, — опрометчиво заявил Сергей Прокофьевич.

Красивые губы Маргариты Иммануиловны превратились в нитку, но она сдержалась и сказала:

— Ах, шампанское! Чудесно!

Альбина потупилась и промолчала. Я решил продемонстрировать хорошее воспитание:

— Прошу вас сюда, присаживайтесь. Шампанское? Пирожные? Вы, Альбина, какие любите? Эклеры или корзиночки?

Девушка захихикала:

— Ах, что вы! Они такие калорийные! Нужно беречь фигуру, а алкоголь я не употребляю! Принесите минеральной воды без газа.

Я отправился исполнять заказ. Так, она дура, жеманница и ханжа. Ладно, отмучаюсь пару часов — и домой, в свою спальню, где на тумбочке ждет любимая книга, а на кровати сладко спит Филимон. Если задуматься, этот кролик лучший спутник жизни, а главное, он всегда молчит.

Устроившись в зрительном зале, я развернул программку и вздрогнул. Островский. «Гроза». Ну и ну, неужели нельзя было найти более современную пьесу?! Ладно, хорошо хоть во время действия можно не разговаривать. Но Альбина была иного мнения. Она беспрестанно дергала меня за плечо и изрекала глупости:

— Ах, Ваня, посмотрите, какие шикарные декорации!..

— О, смотрите, на ней платье моего любимого цвета.

— Ба, да она завела себе любовника!..

Последняя фраза относилась к Катерине, и я тяжело вздохнул: ну каким образом Альбина ухитрилась закончить школу, не прочитав каноническую фразу «Луч света в темном царстве»? Мы «Грозу» проходили в течение года, и пьеса опостылела всем до зубовного скрежета.

В антракте пришлось, взяв девушку под острый локоток, ходить по фойе, выслушивая ее дурацкие замечания об одежде, обуви и прическах присутствующих. Николетта отлучилась в туалет, Сергей Прокофьевич испарился в неизвестном направлении, а Маргарита Иммануиловна села на банкетке и следила за мной и дочерью напряженным, нехорошим взглядом, губы ее вновь сжались в нитку.

Второе действие, к счастью, оказалось короче. И вот наконец подкрался счастливый момент.

Актриса, изображавшая Катерину, сорвала с головы платок и с воплем: «Прощайте!» — ринулась по лестнице на верх декорации, изображавшей крутой берег Волги. Режиссер решил добиться наибольшей достоверности, и лицедейке предстояло прыгнуть вниз с довольно большой высоты. Скорей всего, с той стороны «обрыва» навалены подушки и маты.