Инь, янь и всякая дрянь - Донцова Дарья

– Димочка, – остановила я хакера, – ближе к теме.

– Теснее некуда! – гаркнул Коробков. – Высылаю вам ответ на запрос по поводу вопроса вашего запроса в отношении вопроса поиска личности, данные которой содержатся в запросе.

– Коробков!

– А че? Стандартная формулировка. Четверка за пятерку.

– Ты о чем?

Хакер довольно захихикал.

– Эх, Таняха, не нюхала ты пороху, в армии не служила. Вот у меня полковник был… Златоуст! Какие пассажи загибал! Например: «Надо же думать, что понимать».

– Прикольно.

– Это что! – оживился Дима. – Вот другой перл: «Моя жизнь прошла в атмосфере полка». Я Быкова Алексея Нестеровича никогда не забуду, готов его без конца цитировать. Еще слушай: «Впервые за долгие годы отмечено сокращение сброса поголовья солдат».

– Здорово!

– Говорю же, златоуст. «Четверка за пятерку» – и такое в его лексиконе было.

– А что сие значит?

– Следует понимать, что выражение про «сброс поголовья солдат» тебя не поразило? – захихикал Коробков.

– Там хоть чуть-чуть проглядывает смысл.

Дима издал протяжный стон.

– «Четверка за пятерку» произносилось в тот момент, когда Алексей Нестерович недоумевал, эти слова – показатель его растерянности. Ну, допустим, хочет полковник солдат по тройкам построить, а парней-то двадцать. Ё-мое, как их на три-то поделить? Правда, Нестерович недолго мучился, всегда выход находил. Почешет в затылке и кричит: «Четверка за пятерку! Эй, делись по двое, еще красивше будет, чем по трое». Одним словом, он не токмо речи умел сладкие вести, но и обладал умом государственным. Настоящий полковник, слуга царю – отец солдатам. Инь, янь и всякая дрянь – эта моя любимая присказка, как раз в стиле Нестеровича! А ведь хорошо сказано, ёмко, понятно!

– Давай поговорим о деле.

– Крюков Михаил Анатольевич.

– Это кто?

– Ну красиво! Сама ж велела найти мужчину.

– Точно, – вспомнила я, – Крюкова упомянул Василий Сергеевич Ведьма, когда Полина Юрьевна пнула его машину.

– Может, тебе покажется странным, но Крюковых в нашем городе не столь и много, а уж Михаилов Анатольевичей и вовсе четверо. Двоих я сразу исключил.

– Почему?

– Одному три месяца от роду, вряд ли он твой фигурант. А второму за девяносто, тоже отпадает по причине возраста.

– Ну, может, ты и прав, – протянула я, – хотя стариков сбрасывать со счетов не следует.

– Еще один Крюков прописан в столице, но вот уже десять лет в России не показывается. Он музыкант, живет в Америке, лабает в трактирах, имеет грин-карту, в дурном не замечен.

– М-да, – крякнула я.

– Остался Михаил Анатольевич – священник. Очень положительный тип! Жена, восемь детей, сам происходит из семьи церковнослужителей, отец его работал регентом, маменька пела в хоре. Родители покойные, сынок богобоязненный, тихий, пользуется авторитетом у прихожан, основал бесплатную столовую, карьеру делать не собирается, имеет приход в небольшой деревеньке, которая почти слилась со столицей. Подходит?

– Не знаю, – честно призналась я.

Дима начал кашлять, чихать, фыркать, сопеть, шуршать…

– Говори, – приказала я.

– О босс! Вы так добры! Понимаю, что являюсь только придатком к умной машине и сам не должен думать, но я нарушил правило, раскинул серое вещество по сусекам. Сделал запрос по всем Крюковым, не только живым, но и умершим. Порылся в тех, кто сидел за решеткой… Короче, читай «мыло».

– Спасибо, – поблагодарила я Коробкова и собралась отсоединиться.

Но Дима вдруг без всякого ёрничанья сказал:

– Страшное дело, Тань! Хорошо, что у меня детей нет.

Слегка удивленная серьезностью Коробкова, я открыла его очередное послание и впилась глазами в текст.

Михаил Анатольевич Крюков был приговорен к расстрелу, но в связи с мораторием на смертную казнь исполнение приговора было отложено. Суровость наказания не вызовет у вас удивления, если узнаете, что Михаил был организатором и руководителем банды, которая убивала людей.

Действовали преступники изобретательно. Около полуночи на одном из подмосковных шоссе появлялась худенькая девочка в окровавленном белом платье. Длинные белокурые волосы ее были спутаны, по личику размазана грязь. Маленькая фигурка буквально кидалась под какую-нибудь приличную машину, шофер тормозил и спрашивал:

– Что случилось?

– Меня изнасиловали! – захлебывался слезами подросток. – Я села в такси, а водитель и пассажир надо мной надругались. Пожалуйста, отвезите меня к маме! Она тут неподалеку живет, три километра всего. Мне не дойти!

Редкий человек откажет в просьбе, если она исходит из уст хрупкой девочки, которая только что вырвалась из лап отморозков. Правда, некоторые автовладельцы предлагали остаться на месте происшествия, вызвать милицию… Но тогда пострадавшая начинала биться в истерике и причитать:

– Позора не оберусь, вся деревня станет в меня пальцем тыкать… Лучше никому не рассказывать, все равно преступников не поймают, а меня затаскают по отделениям, измучают и ничего не получится… К маме отвезите!

Добрые люди усаживали девочку на переднее сиденье, ехали в сторону от основного шоссе по проселку и в какой-то момент натыкались на поваленное дерево. Не думая ни о чем плохом, водители выходили из машины.

– Дяденька (или тетенька, смотря кто оказывался за рулем), я вам помогу! – кричала девочка и тоже выскакивала из автомобиля.

В ту же секунду из леса появлялись мрачные парни с оружием, ставили автовладельца на колени, и девочка натренированным движением перерезала несчастному горло.

Поражала бессмысленная жестокость малолетней преступницы. Хозяева иномарок не проявляли агрессии, они с готовностью отдавали ключи, документы и деньги. Можно было просто привязать человека к дереву или, оставив его на дороге, уехать. Основная часть охотников за машинами поступает именно так, никто не хочет вешать на себя «мокруху», но маленькой девочке нравилось убивать.

Одной из жертв повезло – то ли рука убийцы дрогнула, то ли банду напугал раздавшийся на дороге шум, но преступники живо сели в иномарку и умчались. А спустя пару минут на шоссейке появился местный врач, ездивший на вызов. Он остановил кровотечение и доставил пострадавшего в клинику.

К слову сказать, в милиции не сразу поверили выжившему.

– Девочка? – поразились в убойном отделе. – Перерезает горло? Да с таким не всякий мужик справится. Нет, физически-то не составит труда полоснуть по шее лезвием, но морально… Вы ничего не путаете?

– Нет, – стоял на своем потерпевший, – маленькая, худенькая, беленькая, рот в розовой помаде, ресницы накрашены, платье в цветочек…

Бандитов обнаружили благодаря тому, что у одного из них не выдержали нервы. В процессе следствия выяснилась масса шокирующих деталей. Преступники были абсолютно лишены каких-либо тормозов – они признались в семидесяти четырех убийствах. Но у следователей сложилось впечатление: до конца негодяи все же не разоткровенничались. Отморозкам было все равно, кто сидел за рулем: пожилой человек, женщина, молодая девушка или их сверстник. Один раз им попался хорошо одетый мужчина лет тридцати, бизнесмен на новеньком «Мерседесе», на заднем сиденье которого стояла люлька с младенцем.

Водитель моментально согласился отвезти несчастную девочку к матери, предложил ей кофе из термоса и всю дорогу до поваленного дерева вздыхал:

– Есть же такие отморозки! На ребенка накинулись! У меня жена молодая, сто раз ей говорил: будь осторожна, не садись в такси, если там уже есть пассажир.

Доброго водителя девочка зарезала без тени сомнения, она же убила и новорожденного. Последний факт настолько поразил одного из бандитов, что он сам явился в милицию и сказал:

– Лучше посадите, не могу больше. Я его боюсь! Ну за фигом крошку прибил? Лялька же говорить не умеет! Он и меня скоро того…

– Кто? – спросил следователь.

– Мишка Крюков, – последовал ответ. – Он в девку переодевается и лохов останавливает. Сам это придумал, а мы на подхвате. Мишка лично всех режет, ему это в удовольствие.

Крюкова задержали. Чем дольше с ним работали специалисты, тем большее изумление вызывал у них главарь банды. Для начала: мальчик происходил из приличной семьи. Воспитывался, правда, без отца, но мать была врачом, доктором наук, крупным специалистом. Михаил ни в чем не нуждался, имел свою комнату, много хорошей одежды. Он не голодал, не мерз на вокзале под дождем, его не унижали, не били. В школе Миша был на хорошем счету, не отличник, но вполне успевающий ученик, он не опаздывал на занятия, не грубил учителям, не пил, не курил, пользовался успехом у девочек и, что совсем повергло милиционеров в ступор, исправно посещал музыкальную школу.

Со всех сторон положительный Крюков в придачу ко всему имел еще и ангельскую внешность – Миша был невысокого роста, щуплый, с наивно-голубыми глазами и пухлым ртом.