А кому сейчас легко? - Лютикова Люся

До меня запоздало дошло, что в третьем лице множественного числа домработница именует нескольких человек. В точном соответствии с правилами русского языка.

Когда я добралась до Балабанова, на улице было уже совсем темно. Нужный дом мне показал мужик с собакой, на удивление спокойной и молчаливой лайкой. Он рассказал, что когда-то Балабаново было деревней, потом дома потихоньку выкупили состоятельные москвичи и построили на их месте настоящие дворцы. А другие, которые используют как летние дачи, остались деревянными развалюхами.

Дом Ветерковых был из новых дворцов – красный кирпич, натуральная черепица, каминная труба. Хозяева расчистили пространство перед домом от посадок, замостили землю тротуарной плиткой и поставили декоративные фонари. Получилось красиво, во французском стиле. Чувствовалось, что в обустройство вбухано немало денег. Со всем этим великолепием абсолютно не вязался старый деревянный сарай на заднем плане и покосившийся забор вокруг участка.

Сквозь дыру в заборе я заметила во дворе какое-то оживление. Кажется, хозяин задумал жарить шашлыки. Рядом с мангалом, в котором уже дымились угли, крутились ребенок и белый кот.

Я подошла к калитке, приоткрыла ее и позвала:

– Эй! Гостей принимаете?

Широко улыбаясь, мужчина шагнул ко мне. При ближайшем рассмотрении это оказался Ветерков собственной персоной, в руках его был шампур. Очевидно, успешный руководитель проектов тоже меня узнал, потому что выражение его лица резко изменилось.

– Это ты? Ты одна?

Я мгновенно вскипела: чего это Ветерков мне тыкает? Мы вместе кур не воровали.

– Нет, я с другом Макаровым, – прошептала я.

– Каким еще Макаровым? – дернулся он.

– Пистолетом системы «Макаров», знаешь такой?

Страх тенью промелькнул по его лицу. А вот пусть попробует не рассказать мне правду – мигом познакомится с моим приятелем!

Я зашла во двор, ухмыльнулась и нагло заявила:

– Вот что, Ветерков, поговорить надо.

Он поднял вверх шампур, словно защищаясь:

– О чем?

– Об убийстве Елены Михайловны.

– Ты хочешь покаяться?

Мне стало смешно:

– О нет, дружок, это тебе надо покаяться. Явсе знаю про «Зарплату» и собираюсь заявить на тебя.

Ветерков опустил шампур и деловито поинтересовался:

– Сколько ты хочешь за молчание?..

Глава 15

– Вот это конструктивный разговор, – одобрительно сказала я. – Где мы можем обсудить детали?

Ветерков направился в дом, я двинулась следом. Радостное возбуждение охватило меня. Ого, кажется, мне удалось его прищучить! Сегодня на редкость удачный день, все воры и прохиндеи сами открывают свои карты.

Мы обосновались на кухне. Выглядела она как картинка из журнала по элитной недвижимости. На мраморном столе все было разложено для шашлыков: нарезанное кусочками мясо, лук, помидоры. Я села на стул из темного дерева и заявила:

– Мне нужен миллион.

Ветерков ничего не ответил. Он уселся напротив и принялся сосредоточенно, по кучкам, раскладывать на столе мясо. Затем в каждую кучку Ветерков добавил резаные помидоры и кольца лука. Наконец стал нанизывать мясо и овощи на шампур. Подготовив так шампур, руководитель проектов отложил его в сторону и только потом отозвался:

– Миллион рублей? Это слишком много. Твоя информация не стоит таких денег.

– Сколько же она стоит?

– Ну… – Собеседник принялся за второй шампур. – Все зависит от того, что конкретно ты знаешь и сможешь ли это доказать.

Ветерков говорил покровительственным тоном. Очевидно, он уже пришел в себя, и мой гипотетический пистолет его больше не пугал.

– Я знаю, что ты стучишь «Зарплате», – сказала я.

Ветерков оторвался от мяса и взглянул на меня без тени смущения:

– Кто твой источник?

– У меня очень компетентный источник, а его имя тебе знать не обязательно.

– Знаю я твой источник, – усмехнулся Ветерков. – Могу поспорить, что Антонова-Овсеенко наплела, так? Тогда твоя информация не стоит и ломаного гроша.

– Почему это?

– У нее самой рыльце в пушку. Проворовалась, а теперь ищет, кто бы выглядел гаже ее. Да никто ее словам не поверит, твоим – тоже. У тебя есть другой источник?

Я угрюмо молчала. Разговор покатился не в ту степь. Ветерков, словно шустрая рыбешка в мутном пруду, выскальзывал из рук. Я чувствовала себя беспомощной, а он, напротив, вел себя как хозяин положения.

Я смотрела на его ухмыляющуюся физиономию и думала: правильно я всегда опасалась таких бодрячков-оптимистов! Куда как лучше иметь дело с людьми ленивыми, которые лежат на диване, лопают плюшки и не помышляют о том, чтобы заработать на чужой шкуре. А эти «пионеры» родную мать продадут за тридцать серебреников. А потом еще и выставят тебя полной дурой, когда ты попытаешься прижать их к ногтю.