Доллары царя Гороха - Донцова Дарья

И как поступить? Да очень просто. Завтра, где-нибудь после полудня, я снова заявлюсь к Люсе в гости. Противная Настя будет на работе, ни одна душа не помешает мне поболтать с ее матерью.

Когда я прикатила в Вербилки, на террасе не было ни одного человека. Унитаз в самом деле лежал на боку, кран валялся в раковине. Зато на кухне обнаружился новый холодильник. Решив, что все народонаселение легло спать, я тихонечко стала вытаскивать из проволочной корзиночки-сушки чашку. Но не успела ухватить ее, как вся конструкция, набитая тарелками, кружками и прочей посудой, с оглушительным грохотом обрушилась на пол. Шум вышел страшный. Веер осколков взметнулся вверх, а потом осел в самых разных углах кухни. Я горестно уставилась на руины. Ну и влетит же мне сейчас! Любимая чашка Маруси, на которой нарисованы две мышки в розовых платьицах, синий с золотом бокал Кеши, почти литровая лоханка, из которой пьет чай Дегтярев, изящная чашечка, покрытая иероглифами, принадлежащая Ольге, тарелки, масленка, салатницы и парочка блюд превратились в пыль. Я выскользнула на террасу за веником, а когда вернулась в кухню, там стояли все домочадцы и вопили на Ольгу.

– Сначала холодильник, – загибал пальцы полковник, – потом кран, следом унитаз, теперь сушка. Что у нас еще осталось? Ты, Заюшка, осторожней по дому ходи, ненароком пол проломишь.

Ольга, красная от гнева, только открывала и закрывала рот. Мне стало ее жаль.

– Полочка свалилась, когда я стала брать чашку!

Все повернулись ко мне.

– Вот, – отмерла Зайка, – полюбуйтесь! Между прочим, и унитаз из-за нее упал! Она накаркала!

Я постаралась как могла успокоить домашних, потом показала Ольге помаду:

– Гляди! Нравится? Тебе купила.

– Ой! Прикольно, – мигом перестала злиться Заюшка, – давай сюда, попробую.

Оставив Ольгу, я отправилась в комнату и, первым делом сняв с кровати одеяло, принялась трясти его за окном. Предусмотрительность оказалась не зряшной – в траву с легким шелестом упали два крохотных комочка, очередные охотничьи трофеи Хуча.

Погрозив мопсу кулаком, я постелила себе и уже хотела лечь, как вдруг в спальню влетела Маня:

– Мусик, смотри, что покажу!

Я пошла за ней. Манюня, хитро улыбаясь, привела меня в гостиную, потом со всего размаха стукнула кулаком по стене возле окна. Послышался легкий скрип, пара досок вагонки, которой было обито помещение, отъехали в сторону. В то же мгновение из отверстия в стене появилась подставка, а на ней краснел маленький, почти плоский телефонный аппарат. Вернее, трубка с диском.

Я машинально взяла его и набрала «100».

– Московское время ноль часов сорок две минуты, – сообщил бесстрастный механический голос.

– Как тебе удалось это найти? – изумилась я.

Маня замахала руками.

– Где-то в шесть легла в саду на раскладушку и загрустила. Розетки нет, выделенки тоже, никак в Интернет не выйти, тоска…

Девочка принялась от скуки обозревать дом, и тут ее взгляд упал на провод. Машка поняла, что он телефонный, очень удивилась и стала изучать находку. Скоро она обнаружила место, где линия входила в дом, а потом отыскался и хитроумно запрятанный аппарат.

– Как ты думаешь, отчего хозяин соврал, что здесь нету телефона? – поинтересовалась Маня.

Я пожала плечами:

– Многие из тех, кто сдает площадь, боятся, что жильцы будут бесконтрольно болтать по междугородней связи, а потом съедут, оставив километровые счета неоплаченными. Вероятно, и у Кисы возникли похожие мысли, – ответила я, – вот он и решил от греха подальше спрятать аппарат.

– Мы разве похожи на негодяев или мошенников? – с возмущением воскликнула Маруська.

– Надеюсь, что нет. Но настоящие мошенники выглядят как раз интеллигентными людьми, иначе им ни за что бы не достичь успеха в своем бизнесе.

– Ладно, – сердито дернула головой Машка, – пойду подключусь к Интернету, оплата все равно через карточку, Кисе счет не придет.

Я вернулась в свою спальню, со стоном упала в кровать и сразу же с воплем вскочила на ноги. Потерявший всякий разум Хуч, увлекшись охотой на мышей, пока мы с Манюней болтали в гостиной, ухитрился сбегать в заросли и притащить оттуда очередного задушенного грызуна. Я, предусмотрительно вытряхнув минут десять назад одеяло, не ожидая ничего плохого, рухнула на койку и моментально наткнулась на очередной трофей мопса.

– Просто нет слов, – зашипела я, сгребая плед, – противная ты собака! Сколько раз можно говорить: оставь в покое маленьких, несчастных, ни в чем не повинных мышей. Мопсы не охотничьи псы, они диванные собачки, ясно? Ты просто позоришь свою породу.

По моим ногам пробежал сквозняк. В спальню без стука ворвалась Зайка.

– Смотри! Суперски!

Я уставилась на чрезвычайно довольную Ольгу. Губы ее были ядовито-зеленого оттенка, когда-то именно такой краской покрывали стены в нашем институте, и многие преподаватели жаловались на то, что у них в аудиториях начинается приступ мигрени.

– Ну как? – верещала Зайка. – Впечатляет?

– Очень, – осторожно ответила я, – но, на мой взгляд, слишком экстремально. Мне кажется, что губы все же должны иметь цвет хоть отдаленно приближенный к естественному. Ярко-изумрудный как-то… Впрочем, это ново и привлекает внимание.

– Они зеленые? – насторожилась Ольга.

Я кивнула.

– Надо же! – восхитилась она. – А пару секунд назад были терракотовые. Вот классно! Пока я по комнаткам пробежалась, цвет изменился. На работе все вымрут. Наши пока про эту феньку не знают, я первая новинку принесу.

В голосе Заи звучало откровенное ликование.

– У тебя же завтра эфир, – напомнила я.

– Ну и что?

– Боюсь, режиссер тебе выговор сделает за экстремальную помаду.

Ольга, напевая, повернулась к двери.

– Ну так она к лицу не прибита, перед камерой, естественно, я сделаю нормальный макияж, а по улице хожу как хочу, никто мне не указ.

Я нырнула под одеяло, прижала к себе Хуча, услышала мерное похрапывание остальных псов и заснула.

Утро началось с крика.

– Кошмар, – неслось из ванной комнаты, – ужас!

Я глянула полураскрытым правым глазом на часы. Стрелки показывали восемь пятнадцать. Все понятно. Ольга, как всегда, проспала и теперь носится по избушке в страшном гневе. Под руку ей лучше не попадаться. Сейчас она завопит: «Отвратительно, кто-то спрятал мою косметичку» – и потом в воздухе начнут летать столы и стулья.

Ничего особенного, такие сцены разыгрываются у нас пару раз в неделю, и сейчас ради сохранения собственного здоровья нельзя высовывать нос наружу. Кстати, этой же тактики придерживаются и остальные члены семьи. Ни Кеша, ни Маня, ни Дегтярев, ни тем более Ирка не скажут Зае ни слова. Себе дороже. В такие моменты Ольга подобна неуправляемому снаряду.

Я опять закрыла глаза – подремлю еще чуток, а потом спокойно отправлюсь к Люсе. Но тут услышала разговор на повышенных тонах.

– Зайка, не плачь.

– Вот, попробуй сливки.

– Нет, лучше масло.

– Глупости советуете, пусть мылом потрет, – вплелся в хор баритон Дегтярева.

– Точно! Хозяйственным, оно все смывает.

– Ой, ой, ой, щиплет.

– Потерпи.

– Давай скажем, что ты заболела.

– Ни за что! – завопила Ольга и зарыдала в голос.

Я накинула халат и выскочила из комнаты. У нас явно произошло нечто экстраординарное, если все столпились в ванной и почему-то упрашивают Ольгу не лить слезы.

Домашние и впрямь в полном составе толкались в санузле.

– Что случилось? – спросила я, пробившись к раковине.

Зайка, на первый взгляд совершенно целая, стояла ко мне спиной. Я с облегчением констатировала, что руки-ноги у нее на месте, рек крови на полу тоже нет, и слегка успокоилась, но тут Ольга неожиданно резко повернулась, я увидела ее лицо и воскликнула:

– О господи!

Губы Зайки выглядели, мягко говоря, необычно. Левая часть верхней губы была нестерпимо зеленой, правая – ядовито-оранжевой. Нижняя губка наполовину бирюзово-голубой, наполовину пронзительно-розовой. Большинство женщин накладывает макияж с единственной целью: привлечь к себе внимание окружающих. Зайка добилась этого на тысячу процентов. Если она в таком виде высунется на улицу, то парализует все движение, замрут и пешеходы, и водители. Честно говоря, я никогда не видела особу, раскрашенную столь экзотично. Даже в фильме «Пятый элемент» грим актеров был щадящим.

– Ну как? – неожиданно спокойно поинтересовалась у меня Ольга. – Тебе нравится?

Я, с трудом придя в себя, воскликнула:

– Замечательно, очень по-летнему, ярко, свежо…

– С ума сойти! – взвизгнула Зайка. – Моя жизнь рухнула.

– С чего бы вдруг? – удивилась я. – Все, как всегда! Дети здоровы, собаки тоже…

– Да уж, – со слезами на глазах воскликнула Ольга, – если бы твой разлюбименький Хучик вышел утром из ванной с такими губищами, ты бы мигом «Скорую помощь» вызвала. А мне спокойно говоришь: все, как всегда. Я что, обычно в таком виде шляюсь?