Сафари на черепашку - Донцова Дарья

– Ноу проблем, – воскликнул услужливый парнишка, – вы завтра, перед мероприятием, приходите сюда. Так вас замажу, что мужики приставать начнут.

– Но волосы…

– Есть парички, не волнуйтесь, только услуга платная.

– Конечно, – обрадовался я столь замечательному решению проблемы. – Можно заявлюсь к вам в мужском обличье, а уйду дамой?

– Стопудово, – потер ладони стилист.

Узнав о моей договоренности с Юрой, Нора милостиво кивнула:

– Неплохая идея, а сейчас давай мерить одежду.

– Но зачем!

– Ваня, не спорь, лучше заранее подготовиться, – воскликнула хозяйка, – ну-ка, ну-ка, что ты тут принес? Ага, натягивай синюю юбку и серый пуловер.

Я покорно пошел в свою комнату, переоделся и вернулся в кабинет.

– Ваня! – с укоризной воскликнула Нора. – А туфли?

Пришлось влезать в сабо, до сих пор я не носил обувь без пятки и почувствовал себя не слишком комфортно.

Элеонора внимательно оглядела меня.

– В принципе, ничего, – протянула она, – простенько, неброско, не привлекает внимания… Но что-то не так! Некий штришок отсутствует! Не могу понять… Грудь! Ваня! Ты же плоский, как доска.

– Было бы странно, если б у меня вырос в одночасье пышный бюст, – улыбнулся я и поежился, отчего-то в квартире стало холодно.

– Но у женщин есть грудь!

– Не у всех, – напомнил я, – кое-кому не досталось шикарных форм.

– Замолчи, – рявкнула Нора, – речь идет не о баллонах размером с арбуз, а о скромных половых признаках… Да-с… э… э… Лена!!!

– Чего? – всунулась в комнату домработница.

– У тебя есть лифчик?

– Чего? – Ленка оторопело повторила вопрос.

– Бюстгальтер имеешь?

– Ага.

– Неси!

Ленка разинула рот.

– Зачем?

– Надо, давай, живей!

Домработница поморгала и уточнила:

– Вам белый или розовый?

Нора хмыкнула.

– Ваня, какой цвет исподнего предпочитаешь?

– Все равно, – безнадежно ответил я, не испытывая восторга от затеянного хозяйкой маскарада.

– Тащи любой, – ажитированно воскликнула Нора, – да прихвати два полиэтиленовых пакета и рулон ваты.

– Зачем? – насторожилась Ленка.

– Послушай, – ласково запела Нора, – кто у кого поломойкой работает? Я у тебя?

– Нет, – протянула Ленка.

– Вот и отлично, – закивала Элеонора, – а потому изволь выполнять приказ.

– Просто мне интересно, – обиженно загундосила Ленка, – ну за фигом вам мой бюстик понадобился, если у самой в шкафу прорва белья лежит: и с кружевами, и на прозрачных лямочках, и цветное с прошивками, и шелковое.

Я с любопытством глянул на Нору – надо же, она, оказывается, кокетка!

Хозяйка кашлянула и вдруг сказала:

– У меня кость тонкая, обхват грудной клетки семьдесят пять сантиметров, такое белье Ване мало, а твое впору будет.

– Лифчик нужен Ивану Палычу? – взвизгнула Ленка. – Ох, ёкэлэмэнэ! Никак он трансформатором стать решил?

– Ты имеешь в виду трансвестита? – спросил я. – Мужчину, который прикидывается женщиной? Трансформатор – это такая штука, связанная с электричеством, мне ни при каких условиях в него не превратиться.

– Все вам хиханьки да хаханьки, – задудела Ленка и, на удивление быстро смотавшись к себе, принесла чудовищное изделие из белого атласа.

Через десять минут я обрел бюст.

– Ну и как? – поинтересовалась Нора. – Удобно?

– Жмет, – пожаловался я, – дышать тяжело.

– Привыкнешь, бюстгальтер должен плотно сидеть, скажи спасибо, что дамы сейчас не носят корсетов, – ухмыльнулась Нора.

Потом она снова призадумалась.

– Ну что мне не нравится? Грудь есть, пуловер сидит нормально, юбка тоже, сабо, правда, уродские, но многие их любят, значит, и ноги… Ноги! Ваня! Это что?!

Я уставился на свои нижние конечности, частично торчавшие из-под юбки.

– Сами только что воскликнули: ноги! Конечно, не самые красивые, но вполне ничего!

– Они волосатые!!!

– Ну… да!

– Немедленно ступай в ванную и уничтожь растительность. Ни одна женщина не посмеет с подобными лапами высунуться на улицу, тебя сразу по копытам вычислят! Открой шкафчик, там увидишь эпилятор! Ну, не стой!

Снявши голову, по волосам не плачут! Смысл сей пословицы я хорошо понял, бредя в ванную. Раз уж согласился на идиотскую затею с переодеванием, придется идти до конца.

Эпилятор был похож на бритву. Не ожидая никакого подвоха, я включил аппарат, опустил его на ногу…

Разрешите я отвлекусь? Очень прошу, если вам в голову взбрела мысль уничтожить волосяной покров на теле, никогда – слышите, никогда! – не прикасайтесь к эпилятору!

Маленькие зубчики схватили мою ногу, словно злобный терьер тряпку, железные рогульки дернулись, я заорал от неожиданности и боли! И предположить не мог, что сие адское приспособление не срезает, а с корнем выщипывает волосы! Право, поверьте, ощущение было столь сильное, что слов не хватает описать его.

– Что случилось? – заколотилась в дверь Ленка. – Иван Палыч, вам плохо?

– Очень хорошо, – простонал я, чувствуя, как по щекам сами собой катятся слезы, – мне просто отлично, наслаждаюсь банной процедурой. Сделай одолжение, прекрати ломать дверь.

– Чтой-то вы там делаете? – не успокаивалась Лена.

– Не твое дело, – рявкнул я, забыв о хорошем воспитании и необходимости всегда вежливо беседовать с обслуживающим персоналом.

– Просто интересно, – заныла Ленка. – И ваще, вас Николетта требует, прямо изоралась вся в телефон. Ау, Иван Палыч, трубочку возьмите!

Я быстро вытер лицо бумажной салфеткой и хотел было привычно ответить: «Сейчас», – но неожиданно рявкнул во всю глотку:

– Скажи маменьке, что Ваня умер!

Наверное, общение с эпилятором оказало на меня слишком сильное воздействие.

– Че, прямо так и ответить? – не успокаивалась Ленка.

– Да, – простонал я, разглядывая небольшой безволосый участок ноги, кожа на котором приобрела бордовый оттенок.

– Так я уже сообщила: в ванной Иван Палыч! – зудела Ленка. —Николетта как заорет: «Гоните его оттуда немедленно, пинком!» Вот я и пришла!

Я схватил станок для бритья и баллон с гелем. Нет уж, буду действовать испытанным, дедовским способом, новомодные штучки явно не для меня.

– И чего делать? – ныла Ленка. – Коли человек помер, ему в ванной делать нечего.

Я потряс аэрозоль и, сам не пойму почему, ляпнул:

– Сообщи маменьке, что я утонул!

– Утоп?

– Точно, – подтвердил я, – плавал в унитазе стилем баттерфляй и пошел ко дну.

В коридоре воцарилась тишина, я посильней отвернул кран с водой, в конце концов, имею я право совершать интимные процедуры в спокойствии!

Юра оказался мастером экстра-класса, он не только ловко наложил макияж, но и подобрал мне замечательный парик. Я глянул на себя в зеркало и щелкнул языком: посеребренное стекло отразило вполне симпатичную блондинку, ну, может, с чуть крупноватыми чертами лица.

– Суперски вышло, – обрадовался стилист. – Сейчас еще только ногти наклею вам, вот эти, пластиковые, их легко снять, растворитель с собой дам.

– Отлично, – улыбнулся я и поежился.

– Вам холодно?

– Есть немного, по ногам постоянно дует.

Юра посмотрел вниз.

– Вы сабо на босу ногу надели.

– Не на носок же!

– Женщины носят колготки! Вам без чулочков свежо, хотите подберу нужные?

– Так обойдусь! – испугался я. – Только колготок мне не хватает. Нет уж, увольте, лучше буду мерзнуть.

– Замечательно, замечательно, – бормотал Юра, прилаживая на концы моих пальцев ярко-красные куски пластмассы, – вас теперь и родная мать не узнает!

Я улыбнулся – представляю, как бы отреагировала маменька, узнав, что Ваня превратился в Таню. Нет уж, только сейчас я понял, насколько хорошо быть мужчиной и какие титанические усилия делают женщины, чтобы выглядеть прилично. Интересно, зачем они так себя мучают?

Маша Башлыкова вышла из офиса ровно в восемнадцать часов, она повертела головой в разные стороны, потом встала на обочине и замахала рукой. Мигом около нее притормозила ржавая, еле живая от старости «копейка», стройная фигурка нырнула внутрь дышащего на ладан авто, я немедленно пристроился сзади.

На мое счастье, бомбист оказался не наглым водителем, ехал он спокойно, из ряда в ряд не метался, и мы вполне мирно добрались до одного из спальных районов столицы. В конце концов «копейка» замерла около неприметной блочной башни. Маша, очевидно, ни минуты не думавшая о том, что за ней может следить чужой любопытный глаз, ни разу не оглянувшись, юркнула в подъезд. Я подождал пару секунд и тоже прошел в парадное, не имевшее домофона. Башлыкова в этот момент входила в лифт.

– Женщина, – крикнула она, – вас подождать?

– Спасибо, – пытаясь превратить свой баритон в сопрано, ответил я, – почту взять хочу.

Двери лифта захлопнулись, раздалось громыхание, кабина начала путь вверх. Чуть не потеряв дурацкие сабо, я ринулся к шахте и уставился на указатель этажей. На табло светилась цифра «9». Я нажал кнопку, прикатил второй, маленький лифт.