Фанера Милосская - Донцова Дарья

– Нет! – отшатнулась Сандра. – Ничего я не знаю!

– Даже время найма на работу не помните?

– Нет.

– А как ваша фамилия?

Сандра заморгала.

– Что?

– Фамилию назовите, – нежно попросила я. – Вот моя, например, Романова. А ваша?

– Попова, – очень тихо ответила Сандра.

– Замечательно. Уже намного лучше, наметился прогресс, налицо положительная динамика – ваша память проясняется. Может, теперь отчество назовете?

– Петровна, – пролепетала Сандра.

– Давно вы тут сидите?

– С девяти утра.

– Не сегодня, я имела в виду стаж.

– Больше года.

– Отлично. Ваш начальник Олег Краминов?

– Ничего не знаю!

– Сандра, это же смешно. Возьмите себя в руки.

Девушка обхватила плечи руками и умоляюще посмотрела на меня. Потом подняла взгляд вверх, отвела глаза в сторону и затряслась в ознобе.

– Думаю, нам не помешает чашечка кофе, – громко сказала я.

– Буфет в полдень откроется, – промямлила Сандра.

– Можно пойти в кафе, рядом с вашим зданием я приметила вывеску.

Сандра помотала головой.

– Нет. Обед в час. У нас строго с дисциплиной. Если уйти не по делу – уволят.

– Павел Львович не рассердится, – заверила я, – нам необходимо обсудить интересный рекламный контракт. Пошли!

– Контракт? – заморгала Сандра.

Я кивнула.

– Ах, контракт… – протянула девушка. – Хорошо!

Сандра схватила сумочку, выскочила из-за стола и вышла в коридор.

– Там ступенька! – предупредила она. – Осторожней, из-за нее куча народу упала. Бегут и ногу подворачивают. Олег недавно навернулся. Прихожу утром, а он тут на полу охает, лицо в крови.

– Так сильно ушибся? – удивилась я.

Сандра кивнула.

– У нас здесь пепельница на ножке стояла, Краминов прямо в нее носом и врезался. Ничего страшного, но кровищи было… Олег так орал! У него нос распух. Пепельницу он сам вышвырнул. Прикольно.

– Похоже, маленькая неприятность, случившаяся с начальником, вас порадовала, – заметила я, входя в кафе и усаживаясь за хлипкий, крошечный столик.

Меня всегда удивляют заведения, где посетителей сажают за неудобные «спичечные коробки», а еду при этом раскладывают на здоровенные тарелки. Еще напрягают диваны – вроде удобно развалиться на мягкой мебели, но, чтобы спокойно поесть, мне нужен самый обычный стул. А салфетки! Ну почему повсеместно исчезли простые бумажные прямоугольники? Отчего их заменили куски полотна? Я, например, стесняюсь вытирать ими жирные губы и руки, кому-то ведь потом придется отстирывать пятна.

– Ничего не знаю, – привычно ответила Сандра, – ни о каких неприятностях не слышала.

– Сами же только что рассказывали про ступеньку, – напомнила я.

– Ах это! – опомнилась девушка. – Да, было. Но другого ничего не знаю. Про Полину в том числе.

Я улыбнулась.

– Мой лучший друг Володя Костин работает в милиции.

Сандра прижала ладони к щекам.

– Ой!

– Сейчас он занимается убийствами.

– Ай!

– Но начинал в простом районном отделении, – мирно журчала я, делая вид, что не замечаю все возрастающего ужаса собеседницы. – Одно время его даже отправили в так называемую детскую комнату возиться с малолетними правонарушителями. Так вот, очень часто школьники лет десяти, входя в кабинет, прямо с порога заявляли: «Я ничего не знаю о краже телевизора!» или «Слыхом не слыхивал, кто «Жигули» разул!» Понимаете?

– Нет, – одними губами ответила Сандра.

– Володя не успевал слова сказать, а дети уже сами говорили о телике и машине. Если они ни в чем не замешаны, откуда знали про происшествие? Вот и вы так. «Ничего не знаю про Полину». Я-то интересовалась Олегом!

По щекам Сандры потекли слезы.

– Павел Львович сказал, что вы частный детектив и мне надо быть с вами откровенной.

– Верно, я работаю в агентстве.

– Но это не милиция?

– Нет, конечно.

– Вы меня не посадите?

– Таких прав я не имею, – заверила я девушку. – Зато умею хранить чужие тайны и могу помочь тому, кто попал в беду. А с вами произошла какая-то неприятность? Или я ошибаюсь?

Сандра судорожно закивала, потом навалилась грудью на кукольный столик и зашептала:

– Вам не понять…

– Попробуйте объяснить, вдруг я въеду в ситуацию, – тоже понизив голос, ответила я.

– Мне не с кем посоветоваться!

– Понимаю.

– Мама в ужас придет. Вдруг меня с работы выгонят?

– Найдете новую службу.

– На хороший оклад очередь стоит, – простонала Сандра. – Я сейчас и. о. завотделом – получка ого-го какая!

Мое терпение стало иссякать.

– Послушай, хватит ныть, лучше рассказывай.

– Никто не сумеет мне помочь…

– Очень правильная мысль! – фыркнула я. – Трудно решить проблему, если ничего о ней не знаешь.

Сандра заморгала, потом начала комкать салфетку:

– Дайте честное слово, поклянитесь, что никому ни слова не скажете. Я и правда в беде…

– Обещаю! – торжественно заявила я. – Давай, решайся, хуже тебе уже не будет. Что случилось?

Девушка стиснула кулаки, прижала их к груди и завела рассказ…

После окончания школы Сандра не попала ни в МГУ, ни в МГИМО, ни в другое престижное место. Да она и не относила документы в вузы из топ-листа, девушка очень хорошо понимала, что ее шансы стать студенткой практически равны нулю. Особой тяги к знаниям Сандра не имела, и если честно, ей очень хотелось работать парикмахером – с детства она с удовольствием стригла кукол, а став постарше, делала прически одноклассницам. Вероника, мама Сандры, не имела ничего против хобби дочери и сама часто просила сделать ей укладку. Поэтому, сказав родительнице: «Я хочу поступить в парикмахерское училище», выпускница не ожидала никакого сопротивления.

И тут разразилась гроза. Впрочем, нет, сравнение с этим природным явлением в данном случае слишком слабое. Тайфун, ураган, цунами, смерч – вот более подходящие определения для того, что разразилось над головой девушки. Мама Вероника категорически запретила дочери даже думать о расческе и ножницах.

– Занимайся на досуге чем хочешь, но получи приличную профессию, – потребовала она и отправила дочь в институт менеджмента, психологии, философии и социальных проблем.

Естественно, учебное заведение было платным. Несмотря на красивое длинное название, знаний там практически не давали, зато диплом вручали через два года, и в нем стояли вожделенные слова – «высшее образование».

– Отлично! – обрадовалась Вероника, когда дочь продемонстрировала «корочки». – Теперь изволь возвращать долг, ведь на твое обучение ушли все накопления.

Сандра кивнула, чувствуя себя весьма некомфортно. Дело в том, что, кроме нее, в семье была вторая дочь, тоже названная в честь какой-то литературной героини. Но самое печальное заключалось в том, что Элиза страдала церебральным параличом, передвигалась в инвалидной коляске. До сих пор Вероника бегала по трем работам, а больную стерегла бабушка, у которой был крайне вздорный характер, но теперь Сандре предстояло найти денежное место, чтобы помочь маме.

– С высшим образованием устроиться легко, – была уверена Вероника, – мне добрые люди правильный совет дали, в рекламе шикарные оклады.

Но, увы, ее расчет не оправдался. В крупные компании Сандру брать не хотели – нет опыта и диплом не престижный, а там, куда принимали с распростертыми объятиями, предлагали зарплату в пять тысяч. Естественно, не пресловутых условных единиц, а всего лишь так называемых деревянных рублей.

Сандра приуныла, и тут ей сам бог пришел на помощь. Совершенно случайно девушка столкнулась в метро с бывшей одноклассницей Полиной Вулых. В школьные годы девочки особо не дружили – сидели за соседними партами, но после уроков не общались. Полина неожиданно обрадовалась, увидав Сандру, позвала ее в кафе, и там, выпив бокал вина, Попова пожаловалась на трудности с устройством на работу.

– Я тебе помогу! – вдруг оживилась Полина. – Приходи завтра в офис, у нас в отделе есть вакансия.

Сандра прибежала к девяти утра по указанному адресу и, увидев здание, затаила дыхание от восторга. Неужели ее сюда возьмут? Наверное, Поля пошутила!

Но одноклассница говорила правду, и в действительности все оказалось еще лучше, чем та обещала: Сандре дали замечательный оклад. Вероника не могла нарадоваться на дочь, больной сестре наняли сиделку, что избавило их от присутствия вечно ворчащей бабушки. Сандра работала вместе с Полиной, которая проявляла исключительное дружелюбие, а начальником отдела был сын хозяина фирмы Олег Краминов, местный плейбой, менявший шикарные машины с маниакальной частотой. Впрочем, Сандра сразу поняла, что Олег не только любитель пафосных тачек, но еще и самозабвенный бабник, массивное обручальное кольцо на правой руке не было помехой для походов налево. Но Краминов-младший был умен и соблюдал «птичкино правило»: в гнезде не гадить. В конторе Олег вел себя безупречно, рук не распускал. Да он и не задерживался особо долго на службе – являлся к полудню, а сразу после двух уезжал. Весь воз работы волокли Полина и Сандра.